Виктор пелевин - девятый сон веры павловны. Виктор Пелевин «Девятый сон Веры Павловны

Девятый сон Веры Павловны

Taken: , 1

Перестройка ворвалась в сортир на Тимирязевском бульваре одновременно с нескольких направлений. Клиенты стали дольше засиживаться в кабинках, оттягивая момент расставания с осмелевшими газетными обрывками, на каменных лицах толпящихся в маленьком кафельном холле педерастов весенним светом заиграло предчувствие долгожданной свободы, еще далекой, но уже несомненной, громче стали те части матерных монологов, где помимо господа Бога упоминались руководители партии и правительства, чаще стали перебои с водой и светом.

Никто из вовлеченных во все это толком не понимал, почему он участвует в происходящем – никто, кроме уборщицы мужского туалета Веры, существа неопределенного возраста и совершенно бесполого, как и все ее коллеги. Для Веры начавшиеся перемены тоже были некоторой неожиданностью – но только в смысле точной даты их начала и конкретной формы проявления, а не в смысле их источника, потому что этим источником была она сама.

Началось все с того, что как-то однажды днем Вера первый раз в жизни подумала не о смысле существования, как она обычно делала раньше, а о его тайне. Результатом было то, что она уронила тряпку в ведро с темной мыльной водой и издала что-то вроде тихого «ах». Мысль была неожиданная и непереносимая, и, главное, ни с чем из окружающего не связанная – просто пришла вдруг в голову, в которую ее никто не звал, а выводом из этой мысли было то, что все долгие годы духовной работы, потраченные на поиски смысла, оказывались потерянными зря, потому что дело было, оказывается, в тайне. Но Вера как-то все же успокоилась и стала мыть дальше. Когда прошло десять минут и значительная часть кафельного пола была уже обработана, появилось новое соображение о том, что другим людям, занятым духовной работой, эта мысль тоже вполне могла приходить в голову, и даже наверняка приходила, особенно если они были старше и опытнее. Вера стала думать, кто это может быть из ее окружения, и сразу безошибочно поняла, что ей не надо ходить слишком далеко, а надо поговорить с Маняшей, уборщицей соседнего туалета, такого же, но женского.

Маняша была намного старше. Это была худая старуха тоже неопределенных, но преклонных лет, при взгляде на нее Вере отчего-то – может быть, из-за того, что та сплетала волосы в седую косичку на затылке – вспоминалось словосочетание «Петербург Достоевского». Маняша была Вериной старшей подругой, они часто обменивались ксерокопиями Блаватской и Рамачараки, настоящая фамилия которого, как говорила Маняша, была Зильберштейн, ходили в «Иллюзион» на Фасбиндера и Бергмана, но почти не говорили на серьезные темы, Маняшино руководство духовной жизнью Веры было очень ненавязчивое и непрямое, отчего у Веры никогда не появлялось ощущения, что это руководство существует.

Стоило Вере только вспомнить о Маняше, как раскрылась маленькая служебная дверь, соединявшая оба туалета (с улицы в них вели разные входы), и Маняша появилась. Вера тут же принялась путано рассказывать о своей проблеме, Маняша не перебивая слушала.

– …и получается, – говорила Вера, – что поиск смысла жизни – сам по себе единственный смысл жизни. Или нет, не так – получается, что знание тайны жизни в отличие от понимания ее смысла позволяет управлять бытием, то есть действительно прекращать старую жизнь и начинать новую, а не только говорить об этом – и у каждой новой жизни будет свой особенный смысл. Если овладеть тайной, то уж никакой проблемы со смыслом не останется.

– Вот это не совсем верно, – перебила внимательно слушавшая Маняша. – Точнее, это совершенно верно во всем, кроме того, что ты не учитываешь природы человеческой души. Неужели ты действительно считаешь, что знай ты эту тайну, ты решила бы все проблемы?

– Конечно, – ответила Вера. – Я уверена. Только как ее узнать?

Маняша на секунду задумалась, а потом словно на что-то решилась и сказала:

– Здесь есть одно правило. Если кому-то известна эта тайна и ты о ней спрашиваешь, тебе обязаны ее открыть.

– Почему же ее тогда никто не знает?

– Ну почему. Кое-кто знает, а остальным, видно, не приходит в голову спросить, – ответила Маняша. – Вот ты, например, кого-нибудь когда-нибудь спрашивала?

– Считай, что я тебя спрашиваю, – быстро проговорила Вера.

– Тогда коснись рукой пола, – сказала Маняша, – чтобы вся ответственность за то, что произойдет, легла на тебя.

– Неужели нельзя без этих сцен из Мейринка, – недовольно пробормотала Вера, наклоняясь к полу и касаясь ладонью холодного кафельного квадрата, – ну?

Маняша пальцем подозвала Веру к себе и, взяв ее за голову и наклонив так, чтобы Верино ухо приходилось точно напротив ее рта, прошептала что-то не очень длинное.

И в эту же секунду за стенами раздался гул.

– Как? И все? – разгибаясь, спросила Вера.

Маняша кивнула головой.

Вера недоверчиво засмеялась.

Маняша развела руками, как бы говоря, что не она это придумала и не она виновата. Вера притихла.

– А знаешь, – сказала она, – я ведь что-то похожее всегда подозревала.

Маняша засмеялась.

– Так все говорят.

– Ну что ж, – сказала Вера, – для начала я попробую что-нибудь простое. Например, чтоб здесь на стенах появились картины и заиграла музыка.

– Я думаю, что это у тебя получится, – ответила Маняша, – но учти, что произойти в результате твоих усилий может что-то неожиданное, совсем вроде бы не связанное с тем, что ты хотела сделать. Связь выявится только потом.

– А что может произойти?

– А вот посмотришь сама.

Посмотреть удалось не скоро, только через несколько месяцев, в те отвратительные ноябрьские дни, когда под ногами чавкает не то снег, не то вода, а в воздухе висит не то пар, не то туман, сквозь который просвечивают синева милицейских шапок и багровые кровоподтеки транспарантов.

Ноль часов
Веллер Михаил

Эта книга - о том, что мечтают сейчас, откровенно говоря, сделать многие, да не хватает духу и останавливают непреодолимые препятствия. Но герои Михаила Веллера преодолевают препятствия. Сюжет нового романа головокружителен и прост, реалистичен и невероятен одновременно. Роман смешон и печален, добр и зол; язык его легок, но последовательная мстительность мысли даже пугает. Книга рассчитана на читателей, которые хотели бы крепко встряхнуть окружающую жизнь за шкирку, а это, мягко говоря, широкий...

Вечный зов. Том II
Иванов Анатолий

Широки и привольны сибирские просторы, под стать им души людей, да и характеры их крепки и безудержны. Уж если они любят, то страстно и глубоко, если ненавидят, то до последнего вздоха. А жизнь постоянно требует от героев «Вечного зова» выбора между любовью и ненавистью...

Небо падших
Поляков Юрий

Рецензия из журнала «Собеседник»:
Юрий Поляков – автор широко известных произведений «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Апофегей», «Козленок в молоке».
«Небо падших» – новая повесть писателя. Она недавно закончена, еще нигде не публиковалась, но о ней уже заговорили. На вопросы нашего корреспондента отвечает автор.
– Юрий Михайлович, а почему вдруг о «новых русских»? Вроде не ваш материал...
– Все, что происходит сегодня в России, – мой материал. О новом классе, возникшем за после...

Зеленые холмы Калифорнии
Вильмонт Екатерина

Три женщины Три судьбы Три характера Мать, дочь и внучка

Для них не важны разделяющие их расстояния и вечный конфликт поколений. Каждая из них - одна с девичьим максимализмом, другая - с несладким грузом любовных неудач, третья, вроде бы защищенная мудростью прожитых лет, - стремится к одной и той же цели: найти свое настоящее женское счастье.

Где же прячется это счастье? Может быть, далеко-далеко от родного дома, среди «Зеленых холмов Калифорнии»?...

Возвращение домой.Том 2.
Пилчер Розамунда

Родители Джудит Данбар уезжают в Сингапур, а она остается в Англии, в пансионе «Школы святой Урсулы», где знакомится с Лавди Кэри-Льюис. Аристократическое семейство Кэри-Льюисов становится для Джудит второй семьей. В их доме она переживает первую любовь и первые разочарования. А потом начинается война. Джудит решает идти служить в армию. Однажды в короткие дни отпуска в военном затемненном Лондоне она встречает того, кто станет ее судьбой. Но как много еще предстоит пережить героям Пилчер на пут...

Путешествие на Коппермайн
Моуэт Фарли

Книга принадлежит перу известного писателя-натуралиста, много лет изучавшего жизнь коренного населения Северной Америки. Его новеллы объединены в одну книгу с дневниками путешественника по Канаде конца XVIII в. С. Хирна, обработанными Моуэтом. Эскимосы и индейцы - герои повествования. Об их тяжелой судьбе, ставшей поистине беспросветной с проникновением белых колонизаторов, рассказывает автор в своих поэтичных новеллах, полных гуманизма и сострадания. Жизнь коренного населения тесно связана...

Очень приятный здоровский рассказ, в котором поднимается ряд интересных вопросов.

Солипсизм.

Конечно же, главным образом рассказ о солипсизме. Об игре в солипсизм. Когда настолько увлекаешься этим течением, что теряешь связь с реальностью. Когда тебе мерещится то, что сам себе выдумываешь, как было у Веры. Сознание - созидающая сила мира. Вот и пожалуйста, сюжет, описывающий к чему это привело.

Уборщица-философ.

Цитата: «Всё было прекрасно, если б не одна странность, сначала почти незаметная и даже показавшаяся галлюцинацией. Вера стала замечать какой-то странный запах, а сказать откровенно - вонь, на которую она раньше не обращала внимания. По какой-то необъяснимой причине вонь появлялась тогда, когда начинала играть музыка, - точнее, появлялась, а проявлялась. Всё остальное время она тоже присутствовала - собственно, она была изначально свойственна этому месту, но до каких-то пор не ощущалась из-за того, что находилась в гармонии со всем остальным, - а когда на стенах появились картины да еще заиграла музыка, вот тут-то и стало заметно то особое, непередаваемое туалетное зловоние, которое совершенно невозможно описать и о котором некоторое представление разве что словосочетание «Париж Маяковского».»

Вера Павловна, Вера Павловна... Уборщица, вечно озадаченная поиском смысла жизни, а позже (эврика!) поиском тайны жизни. Женщина, пытающаяся найти утешение в абстрактных категориях, выросшая в детском доме, одинокая, измученная жизнью женщина... Зато фанатеющая от солипсизма:) Очень забавные диалоги происходят между Верой и Маняшей, можно просто разбирать на цитаты. Ну и напоследок, возвращаясь к той цитате про вонь: уборщица, подсевшая на солипсизм и прочие философские концепции, - это выглядит крайне дурновкусно. Об этом, как мне кажется, и хотел сказать автор, ведь когда включалась музыка, вонь становилась всё сильнее... Такое чувство, что видя всё это, Вселенная достигает максимального дисбаланса и начинает разлагаться и вонять.

Философия говна.

Черно-коричневая масса, заливающая последнюю треть рассказа, на самом деле описывает всё то, что произошло в 90-тые на витринах, на полках и на людях-вешалках. Все начали обмазываться говном и вешать на себя говно. В итоге весь Тверской бульвар залит говном, и плывет этот поток в сторону Тверской улицы. Согласен, говна действительно многовато, но читается это забавно, глазами уборщицы-то.)

В целом, рассказ написан очень приятным, хлестким и живым языком. «Девятый сон Веры Павловны» - рассказ, который я буду периодически перечитывать для душевного удовольствия и для возобновления размышлений о ряде проблем, поднимаемых в нем.

Оценка: 9

Основная суть рассказа – разоблачение солипсизма. В том смысле, что человек может представлять себе что угодно, но если он сидит по уши в дерьме – то в нем и останется, и неизбежно это рано или поздно поймет. Вообще, странное у автора отношение к субъективно-идеалистическим концепциям в философии: то он их популяризирует, то высмеивает, и довольно жестко.

Так же рассказ позабавил, как иронически-абсурдный взгляд на метаморфозы отдельно взятого общественного туалета в неспокойные годы – начало 90-х. Но в целом рассказ не слишком впечатлил – весь он какой-то нечеткий, расплывчатый, избыточный.

Достоинства рассказа:

разоблачение нездорового мистицизма и солипсизма;

забавная сатира на перемены в общественной жизни.

Недостатки:

некоторая избыточность, сюжетная и композиционная;

нечеткость главной идеи.

Итог: достаточно забавный сатирический рассказ, являющий собой отсылку к классике; но у Пелевина есть куда более содержательные вещи.

Оценка: 7

Не знаю почему, но рассказ ужасающе сильно напомнил мне известный роман того же Пелевина «Чапаев и Пустота». Читаю, и не покидает ощущение, что это одна из глав сего почтеннейшего произведения. И действительно, вся задумка, вся идея очень похожи. Также и Петр Пустота остался навсегда в российской истории, а для него самого все события были не более чем путешествием в глубины сознания. Кстати, если кто-нибудь обратил внимание, последний абзац в рассказе написан в стиле письма девятнадцатого, начала двадцатого веков. Я имею в виду твердый знак в конце слова. Автор хотел схитрить дважды, первый раз, когда назвал рассказ СОН Веры Павловны, а второй раз, когда она якобы проснулась в своей постели и так и не осознала, что видела будущее и отчасти сама его спроектировала. Но на самом-то деле всё действительно началось с картины на стене и музыки. И это не было ничьим сном:-)

А знаете, я Вере Павловне нисколько не завидую. Знать Тайну Жизни для того, чтобы субъективно менять реальность вокруг себя совсем не обязательно. Если у человека яркое, богатое воображение, если он не мыслит шаблонно, то достаточно всего лишь открыть книгу хорошего писателя - да хотя бы того же Пелевина,- и мир изменится навсегда. Иногда совсем незаметно, неуловимо, на уровне подсознания, а порой и очень сильно. В таких случаях человек загорается идеей и начинает исполняться его Предназначение. Так же и с хорошей музыкой.

Хороший рассказ. Один из моих любимых.

Оценка: 7

Изменение окружающей действительности в перестроечное время через призму уборщицы городского сортира. Меняется обстановка, но сущность остается прежней. Если 2/3 произведения читаются вполне интересно, то потом начинается какой-то трэш. В итоге и вовсе: а утром они проснулись.. мдя. и это считается крутым произведением? даже сложно комментировать, боюсь неосторожной фразой обидеть...

Оценка: 5

В этом произведении, наконец-то прямо написано, что это сон. Вот как сон я и воспринял его. И в общем обыденные моменты жизни уборщицы туалета, перемежаемые различными мыслями о самых различных вещах, вдруг приводят к существенным изменениям - а кто нам скажет, правда ли эти изменения вызваны желаниями героини, или же всё как раз наоборот?

Читаю интересный и объёмный отзыв господина Kriptozoy, которому автор (не без оснований!) нравится, многое замечаю, что сам в рассказе упустил, но вот последний абзац, который должен изображать цитату из Чернышевского («Что делать?») у меня без всяких твёрдых знаков...

Аллегорическое затопление всего и вся нечистотами на меня впечатления не производит, какой-то «маршал» кажется необязательным вставным героем. Финальная сцена, типа посмертного суда, тоже кажется ненужной, а предыдущие, когда героиня работала в магазине и всюду видела только одно - типовая ситуация съезжающей крыши...

В общем опять же - написано хорошо, но что именно? Прекрасно сшитый костюм для огородного пугала...

«Хороший рассказ. Один из моих любимых» - пишет Kriptozoy. Какие разные у нас с ним вкусы! Вот совсем не по душе мне, и ничего с этим поделать не могу. Только оценка у почитателя по-моему низковата; я любимому рассказу поставил бы больше, тем более, что написано-то и вправду качественно.

Оценка: 6

Две уборщицы думали, что живут в реальном мире, а оказалось, что мир настолько призрачен (рассказ начала 90-х годов, когда СССР действительно стал развоплощаться в призрак), что они сами могут менять ход его истории. Вот они и выступили застрельщицами перестройки. После чего выяснилось, что они обе всего-навсего литературные героини, а миром вообще правит какой-то кампучийский держиморда. Типичный Пелевин. Лучшее в этом рассказе - симпатичные детальки, метафорки. Ну и описание потопа.