Куда деваются взрослые аутисты? Кто такой аутист - самые известные личности-аутисты Как живут люди аутисты.

Аутизм – считается, часто данный недуг проявляет себя уже в раннем возрасте особенными внешними чертами, невозможностью общения или неадекватным поведением. Но порой случается, что аутизм у взрослых почти никак не проявляется, потому больные живут без конкретного диагноза на протяжении всей жизни.

Аутизм у взрослых

Аутизм относится к генетически обусловленным недугам, возникающим по причине хромосомных сбоев. Многие сопоставляют патологию с умственной недоразвитостью, отрешенностью больного и его бездейственностью. На практике все обстоит иначе. Среди аутистов очень много талантливых и выдающихся личностей. Столь неправильное восприятие лиц, страдающих аутизмом, часто становится причиной насмешек со стороны окружающих. В результате пациент становится еще более замкнутым, подавляя собственные гениальные способности.

Взрослый аутический синдром от детского отличается проявлениями.

Иногда недуг формируется на фоне длительно беспокоящих депрессивных расстройств. По причине такой обособленности от реальности и ярко выраженного нежелания к контактированию с окружающими возникает приобретенный аутизм у взрослых. Синдром опасен, потому как чреват абсолютными расстройствами человеческой психики. Пациент становится конфликтным, из-за чего может потерять рабочее место или семью и пр.

Признаки аутизма у взрослых характеризуются яркой выраженностью. Хоть пациенты и наделены интеллектом, имеют определенные жизненные задачи и богатое внутреннее мировоззрение, их взаимоотношения с остальными достаточно сложные. Большинство отлично управляется с бытовыми задачами, но жить и заниматься творчеством они продолжают обособленно. Но бывают и сложные случаи патологии, когда пациенту непостижимы даже самые простые навыки самообслуживания.

Признаки

При подозрении на аутизм нужно обратить особое внимание на одиночество пациента. Обычно аутисты предпочитают изолированное существование, поскольку в обществе отсутствует понимание. У деток патология характеризуется психоэмоциональными расстройствами, а проявление аутизма у взрослых связано с закрытым, обособленным образом жизни.

Еще одним характерным признаком аутического расстройства у взрослого считаются коммуникативные проблемы. Наиболее резко они проявляются во время разговора на резких или повышенных нотах. В подобной ситуации у пациента возникают проявления агрессивности, а в животе концентрируются выраженные боли.

Внешние признаки аутизма у взрослых могут проявляться в таких формах:

1. Легкий аутизм у взрослых сочетается с беспорядочными и непроизвольными движениями: тереблением деталей одежды или почесываниями во время разговора;
2. Трудное освоение новых умений, минимальное количество каких-то интересов или увлечений;
3. Обычно знакомства аутистов сохраняются ненадолго, потому как пациент не понимает правил и принципов общения оппонента;
4. Присутствуют речевые отклонения, которые проявляются шепелявостью или неспособностью произносить какие-то звуки, заторможенностью, речь больного несвязная, а словарный запас скуден;
5. Зачастую взрослые аутисты разговаривают монотонно и однообразно, не проявляя в разговоре никаких эмоций;
6. При резких звуках либо чересчур ярком свете у аутиста зачастую начинаются панические атаки;
7. Деятельность аутиста постоянно имеет цикличный характер, напоминающий ритуальное действо;
8. Аутизм во взрослом возрасте нередко характеризуется отсутствием тактичности, что заметно по громкой речи и манере нарушать пространство интимной зоны;
9. Иногда патология осложняется слабым слухом, немотой, что только усиливает изоляцию пациента;
10. К происходящему такие пациенты обычно равнодушны, они не проявляют эмоций даже когда у близких случается какое-то горе или радостное событие;
11. Аутисты часто проявляют выраженное нежелание к тому, чтобы до них или их вещей кто-то дотрагивался;
12. Аутисты часто проявляют агрессию к окружающим, могут бояться их.

У аутистов практически отсутствует чувство опасности, они способны неуместно засмеяться, у них пониженная болевая чувствительность. Порой агрессия возникает просто из-за нового предмета в гардеробе. В подобной клинической ситуации рекомендуется обеспечить привычную среду для аутиста, где другие домочадцы не должны ничего трогать.

Аутизм у взрослых мужчин характеризуется постоянством, напоминающим цикличную деятельность, будто паранойя. Важной ценностью становится систематизация предметов, окружающих больного. Такими манипуляциями мужчины предупреждают панические атаки и агрессивные приступы. Хоть признаки аутизма у взрослых мужчин связаны с узким спектром интересов, для каждого больного типичны свои увлечения к цикличному повторению разных действий.

Хоть патология больше типична для мужского населения, часто встречаются симптомы аутизма у взрослых женщин. Но в большинстве случаев дамы живут с невыявленной патологией до конца жизни. Плохо то, что они не получают должной помощи и лечения, для облегчения существования и ведения нормальной жизни.

Пациентки с высокофункциональным аутизмом или синдромом Аспергера, как правило, наделены уникальными характеристиками, что серьезно затрудняет диагностику недуга. В результате сильные стороны умело маскируют недостаточность прочих навыков.

Признаки аутизма у взрослых женщин отчасти проявляются некоторой неряшливостью , отсутствием стремления к самосовершенствованию и пр. Распознать аутизм возможно по необычному отношению к деткам. Аутичные мамы не воспринимают родительскую ответственность, безучастны к жизни своего чада, им неважно, голоден ребенок или сыт, как одет и пр.

Формы недуга

Для каждого типа характерна идентичная симптоматика, но они имеют и некоторые различия.

Специалисты выделяют несколько наиболее распространенных аутичных форм:

• . Типичны ярко выраженные поражения головномозговой коры, приводящие к коммуникационным проблемам. Пациенты страдают речевыми отклонениями, присутствует агрессивность, слабо выражен интеллект. К такому аутисту найти подход практически невозможно. Это наиболее сложная аутическая форма, для которой типично наличие практически всех проявлений патологии;
• . Отличается аналогичной симптоматикой, но проявляется в сложной либо легкой форме, чаще протекает более мягко. Симптомы легкого аутизма у взрослых не препятствуют становлению аутиста в полноценного члена общества, если тот сможет преодолеть страх и робость. Такие больные способны выполнять нужные для работы и полноценной жизни действия. Но они порой сильно зацикливаются на работе, у них нет увлечений, все время стараются проводить в изоляции;
• . Наиболее опасная форма, передается по женскому наследованию. Поведенческую симптоматику легко купирует медикаментозное лечение, однако, речевые и внешние отклонения убрать лекарствами невозможно. Развивается недуг долго, встречается редко. Признаки аутизма у взрослых женщин обычно связаны с отсутствием коммуникации, несоциабельностью и склонностью к символизации. Такие больные обычно живут всего около 30 лет;
• . Для данного аутизма типично отсутствие одного из характерных признаков, что усложняет диагностику. Присутствуют речевые и двигательные нарушения, расстройства двигательных функций.
• Высокофункциональный аутизм. Эта форма патологии диагностируется, когда у пациента выявляются относительно высокие показатели интеллекта (больше 70). Подобная аутичная форма проявляется притупленным либо острым сенсорным восприятием, ослабленным иммунитетом. Высокофункциональный аутизм у взрослых сопровождается раздраженным кишечником, периодическими приступами судорожных сокращений мышц, нарушениями в деятельности поджелудочной. Признаки высокофункционального аутизма у взрослых характеризуются поведенческой стереотипностью, узким спектром интересов, внезапными вспышками агрессии и затруднениями в социализации.

Определить точный диагноз сможет только специалист, поскольку для выявления аутизма любой формы необходима очная консультация специалиста и достаточно продолжительное наблюдение за больным.

Реабилитация

Обычно аутические расстройства диагностируются еще в детстве, но бывает и иначе, когда клиническая картина стертая, пациент может жить до взрослого и даже зрелого возраста, не зная о своей психопатологической особенности. По статистике примерно трети аутистов с болезнью Аспергера никогда не ставился подобный диагноз.

Незнание болезни способствует серьезным проблемам во всех сферах жизни пациента от семьи и до профессиональной деятельности. К ним зачастую относятся как к странным, психически нездоровым людям или вовсе подвергают дискриминации. Поэтому такие больные стараются избегать общества, выбирая одинокую жизнь.

В специализированных учреждениях аутисты могут пройти реабилитацию, которая поможет сократить проявления тревожности, повысить внимание и концентрацию, нормализовать психофизическую форму и пр. Сюда можно отнести музыкальную терапию, гидротерапию, занятия с логопедом или театральный кружок.

Чем раньше приступить к коррекции , тем выше будет социализация больного во взрослом возрасте. В спецшколах подростков совершенствуют в самообслуживании и самостоятельности действий, планировании своей деятельности, социальных умениях. Они занимаются по специальным программам вроде АВА, FLOOR TIME, RDI, система TEACH и пр.

В некоторых государствах даже практикуется создание специальных квартир, где больным будут помогать опекуны, но и самостоятельности при этом пациенты лишаться не будут. Если же недуг развился в полную силу, то за таким пациентом понадобится постоянный уход родственников, поскольку на самостоятельную жизнь они не способны.

Качество жизни при подобной патологии вполне возможно повысить, если близкие будут активно участвовать в процессах адаптации аутиста к обществу. Основная роль в данных процессах отводится родителям, которые должны хорошо изучить особенности заболевания. Можно посещать центры по аутизму, для детей существуют спецшколы.

Поможет и соответствующая литература, из которой семья больного узнает все тонкости построения отношений и совместного проживания с таким человеком.

• Если аутист склонен к побегам из дома, а самостоятельно найти обратную дорогу не может, желательно прикрепить к его одежде бирку с телефоном и адресом;
• Если предстоит какая-то длительная поездка, то рекомендуется взять что-то из любимых вещей больного, что помогает ему успокоиться;
• Избегайте длинных очередей, ведь в них у аутистов часто начинается паника;
• Не стоит нарушать личное пространство больного, у него должна быть своя комната, где вещи и предметы он расставит и разложит по своему усмотрению, при этом домочадцам трогать, передвигать, переставлять, перекладывать ничего нельзя.

Семье стоит принять, что их близкий человек особенный, поэтому надо учиться жить с учетом данного обстоятельства.

Можно ли получить инвалидность

Инвалидность взрослому с аутизмом, согласно действующему законодательству, положена. Для этого:

1. Надо обратиться по месту прописки в поликлинику, чтобы подтвердить диагноз. Обращаться можно к психиатру или неврологу.
2. Доктор после обследования выдаст направление на медэкспертизу, даст рекомендации относительно дополнительных обследований и специалистов, которых нужно будет пройти.
3. Когда обследование завершится, все результаты передаются доктору (психологу, психиатру), выдавшему соответствующее направление. Именно он будет заниматься подготовкой документации для комиссии.
4. Осталось только прийти на МСЭ с окончательно оформленными документами.

У моего Аспергер. Спровоцирован в год и два мес. прививкой АКДС. После прививки были судороги многократно. Начал развиваться Аспергер.
Выставлял машинки в ряд. Строго. Интересовался только их колёсами.
Очень привередлив в питании: если что-то плавало в бульоне - всё. Отказ. Только прозрачный. Никаких борщей. Только моно-вид еды. Ничего не смешивать. Всё отдельно. Всё геометрически правильно на тарелке.
Когда начал говорить - говорил цифрами только (т.е. первое слово не "мама" или подобное, а цифра пять). Т.е. видел везде цифры - на домах, на табличках, на транспорте, где-то что-то похожее на цифры. Считал гениально в уме. Складывал, умножал, возводил в степень, геометрическую прогрессию. Это уже к годам четырём.
Энциклопедия ходячая, т.к. уникальная фотографическая память (позже выставленный вывод по результатам многочисленных тестов в инт-те мозга).
Особенность Аспергеров ещё: проявляют сильный интерес к знаниями, которые мало употребимы в жизни. У моего таким полем стали знания о космосе: планеты, все названия спутников, расположения, удалённость от солнца и земли, скорость вращения по орбите, угол наклона, температура на поверхности, соотношение скорости к другим планетам, вхождение и взаимоотношения с созвездиями. Это к 7 годам достигло апогея.
Тестировались в Ин-те мозга. Многократно ежегодно (иногда трижды) проходили МРТ. Эпиготовность всегда (но эпилепсии не было, хотя косвенные признаки присутствовали аж лет до 15 - например резкое передёргивание всем телом, как от холода).
В быту испытывал сложности: т.е. многоуровневая задача с прикручиванием полок вызывает проблему (сделать дырку в стене, подобрав сверло, взять крепежи и т.п.), т.к. рассматривает каждый пункт в отдельности, не связывая их в единый процесс.
Социально был закрыт. Т.е. с окружающими шёл на контакт сложно. Очень тяжело понимал о чём именно говорят люди. Логика совершенно иная. Особенный юмор - свой собственный. Шутки, анекдоты не понимал вообще. Свой мир. Закрытый.
В глаза контактировал, но долгий взгляд не выдерживал.

"Лечится" контактированием (называется адаптацией Аспергеров). Многочисленными попытками объяснять привычную нам логику, а так же узнавание ЕГО логической системы. Признание его уникальности, а не инвалидности (ну, это отношение, а не "делание вида", скорее). Проявление живого интереса к его потребностям и переживаниям. Их легализация и обсуждение. Максимальная поддержка ответными реальными эмоциями их называнием. Т.е. буквально: на его действие даётся мой эмоциональный отклик - если я злюсь, то я называю это злостью вслух. Если я радуюсь, то называю это. Если я удивляюсь, то называю "я удивляюсь". Со всеми эмциональными реакциями на лице, теле, в поступках. Недопускание длительной агрессивной социальной среды (т.е. что бы не было преследование за "инакомыслие"), к сожалению с этим столкнулись в московской школе.... Но и не выращивание в теплице. Не знаю. Так много всего было сделано. Долго, мучительно и, порой, с опусканием рук и отчаянием с моей стороны. Ошибок тоже было много.

Сейчас юноше 21 год. Из того, что было, и осталось в изменённой форме: привереда в еде (просто привереда, без требований геометрии натарелке и возражений, что что-то плавает помимо воды). Контактирование с людьми без боязни, но с обычной, не чуждой каждому обычному человеку, тревогой. Понимание обыденного юмора (хотя мне кажется, что хорошо наученная реакция чаще, чем реальное возникшее желание смеяться). Информацию так же глотает легко. Языки запоминает очень быстро. Слава Богу, стал ленив в переходный возраст. Поэтому лишний шлак в голову не тащит Хотя и полезное что-то вложить невозможно. Только по его собственному желанию.
Сейчас работает с огромным количеством людей в спортклубе.
Благодаря математическому складу ума, а так же наученному взгляду из своей пространственной вселенной на вселенную обычных двуногих - учится и ОЧЕНЬ успешно на психотерапевта в двух вузах одновременно (из престижной академии с фак-та программирования ушёл - не понравилось отсутствие людей (хохохо!)). Уже начинает практиковать и практикует так, что клиенты некоторые выпадают в ступор от интереса, удивления и инсайтов. Естественно, начал работать в гештальт-терапии (анализ эмоций и чувств, видение фигуры и фона проблемы клиента, работа на границе контакта), хотя уже интересуется и психоанализом.

Я, конечно, понимаю, что это мой сын, а я его мать.... но, ИМХО, предполагаю, что он - гениален и это только начало его полёта.

«Азаттык» : Вы бабушка ребенка-аутиста. Из вашего личного опыта выросла и эта организация - ОО "Рука в руке", которая позиционирует себя как объединение родителей. Расскажите, пожалуйста, как вы сами столкнулись с аутизмом.

Садыкова : Моему внуку 10, диагноз нам поставили в 2 года. Невестка ездила в самые разные страны в поисках специалистов и лечения. Супруг продал дорогую машину – этого хватило на два месяца пребывания в одной из авторитетных американских клиник. Из той поездки мы ждали Данияра полностью здоровым и уже говорящим. Однако нас ждало разочарование. На сегодня в мире нет медикаментозной программы лечения аутизма, помочь может лишь коррекционная. Она предполагает длительную работу с ребенком на основе прикладного поведенческого анализа.

К ней мы и приготовились. Нужно было импортировать сюда зарубежные методики, приглашать специалистов, самим пройти обучение. В одиночку мы это не потянули бы, поэтому дали объявление, стали искать других родителей. Вначале нас было всего 9, сейчас – целая сеть. Мне даже пришлось закрыть свой бизнес - мы втянулись в это дело так, что сейчас нас можно назвать специалистами. Даже в развитых странах аутизмом начали заниматься только в последние 30 лет. Там тоже все начиналось с родительских организаций – это наиболее мотивированные люди.

Первая стадия - самобичевание. Все обвиняют себя, потом друг друга. Взаимные выяснения причин доходят до того, что родня мужа подозревает в случившемся генную историю жены, а семья жены, наоборот...

«Азаттык» : Свою деятельность вы ведете почти пять лет. Сколько обращений было за этот период?

Садыкова : В последние годы на тему аутизма стали обращать больше внимания – проводятся информационные кампании, появляются фильмы, о проблеме начали говорить. Соответственно, и отношение людей меняется, к нам стали ходить больше и активнее. Сейчас мы одновременно работаем с 50 детьми, за 5 лет приняли более 300 родителей. Истории у всех практически одинаковые.

«Азаттык» : С чего начинаются эти истории?

Садыкова : Сначала родители замечают, что их ребенок отстает в развитии, что он не такой, как остальные. Уже на этом этапе им приходится непросто. Далее поведение ребенка вынуждает их обратиться к врачам, в конечном итоге они получают диагноз – это у многих это занимает годы. После узнают, что быстрого лечения не существует, что это долгий процесс реабилитации - снова стресс. А ведь это только начало многотрудного пути.

«Азаттык» : Как скоро родители обращаются к специалистам?

Садыкова : Первая стадия - самобичевание. Все обвиняют себя, потом друг друга. Взаимные выяснения причин доходят до того, что родня мужа подозревает в случившемся генную историю жены, а семья жены, наоборот...

Люди тратят время на визиты к молдо, поиск причинно-следственных связей в себе, своих грехах, не только о собственных, но и в разных поколениях. Каждый даже в самой образованной семье начинает копаться в себе - что он мог сделать такого, что отразилось на ребенке. Бедные родители выслушивают множество разных предположений от своих родственников, включая «коз тийди» (сглаз). Это, скажу по личному опыту, в каком-то смысле неизбежный опыт, хотя о нем обычно не говорят вслух.

Кто-то принимает ситуацию, прорабатывает ее. А есть мамы, которые на год-два могут уйти в депрессию, упуская драгоценное время. А ведь чем старше ребенок становится, тем труднее ему наверстывать упущенное, догнать сверстников. Мы пытаемся убедить: принципиально важно взять себя в руки, состояние взрослого прямым образом влияет на ребенка. Чем быстрее родитель обучится и начнет заниматься с ребенком, тем больше у него шансов адаптироваться к ситуации.

«Азаттык» : Какие именно сложности ожидают родителей на первых порах?

Садыкова : Еще с советского времени аутизм относят к группе психиатрических заболеваний, то есть диагноз может поставить только детский психиатр. А таковых по всему Кыргызстану девять человек - два в Оше, остальные семеро – в Бишкеке. Это означает, что нужно неоднократно выстаивать длинные очереди - за один-два приема невозможно сделать заключение, нужно длительное наблюдение. Каждый такой поход сопровождается самыми настоящими истериками - аутисты крайне боятся новой обстановки, незнакомых людей, да и атмосфера в наших больницах, скажем так, не самая располагающая.

Сам по себе поход к психиатру – уже препятствие для родителей. У нас в стране до сих пор бытует установка, что обращение к специалисту такого рода априори означает что-то "не то". Однако мы настоятельно рекомендуем родителям получить официальный диагноз, хотя это нелегко.

Наши коллеги из регионов жалуются: если к нам родители обращаются самостоятельно, то там им приходится ходить по домам, дворам, искать – родители, стесняясь того, что могут сказать соседи, прячут таких детей.

«Азаттык» : Что можно сказать о ситуации в регионах?

Садыкова: В провинции не то, что попросту нет психиатров, не хватает обычных логопедов, дефектологов, психологов. Когда в семье 5-6 детей, среди которых есть страдающий аутизмом, родители могут махнуть рукой, мол, ладно, пусть один будет таким. Наши коллеги из регионов жалуются: если к нам родители обращаются самостоятельно, то там им приходится ходить по домам, дворам, искать – родители, стесняясь того, что могут сказать соседи, прячут таких детей.

В городе, наверное, тоже таких немало. Все зависит от уровня образованности, информированности и настойчивости родителя, которому важно найти специалиста, прийти к нему и, главное, довести все до конца. Это, пожалуй, самое непростое.

«Азаттык» : Как изменяется жизнь родителей, у которых рождается ребенок-аутист?

Садыкова : В таких семьях часто имеет место вторичная аутизация – из-за поведения ребенка родители никуда не могут пойти, никому не могут его оставить, никого не могут пригласить к себе домой. Мамы теряют свои профессии – практически ни одна не может работать полный рабочий день, теряют подруг и друзей – на это нет времени. Если семья молодая, то все строящиеся планы рушатся.

Лишь некоторые семьи решаются заводить новых детей после появления в семье аутиста. Ребенок-инвалид, а тем более с ментальным нарушением, это слишком сложно для полноценного развития семьи. Болен не только ребенок, но и вся семья.

«Азаттык» : Как диагноз ребенка влияет на отношения в семье?

Садыкова : В основном лицом к лицу с проблемой остаются мамы. Их не понимают в семье – окружение считает, что она не справляется с ребенком, неправильно его воспитывает. Мужья уходят из семьи, каждого второго ребенка-аутиста воспитывают матери-одиночки. Мы советуем женщинам, несмотря на напряженность, сохранять семью, вовлекать всех ее членов в работу с ребенком. По своему опыту могу сказать, что в полных семьях дети быстрее поддаются коррекции, прогресс в поведении происходит быстрее - аутисты особенно чувствительны и впечатлительны.

Был случай, когда разведенная мама проходила обучение, работала с ребенком и добилась успеха. Водила бывшего мужа на наши курсы, объясняла, что не она плохой родитель, а у ребенка достаточно серьезное состояние здоровья. Есть примеры, когда в последующем семьи сходились.

«Азаттык» : Родители детей-аутистов подвержены депрессии?

Садыкова : Вполне. Это видно уже тогда, когда они приходят к нам впервые, обычно это мамы. Описывая свою ситуацию, они всегда эмоциональны. Особенно если мать одна бьется с ребенком, ее голова забита тем, как накормить, одеть, обуть... Ей никто не может помочь, ее никто не может заменить. К тому же она постоянно недосыпает - поведение ребенка-аутиста слишком тяжелое и изматывающее.

Лишь некоторые семьи решаются заводить новых детей после появления в семье аутиста... Болен не только ребенок, но и вся семья.

В первые годы мы работали только с детьми, потом поняли, что надо вовлекать и матерей – сегодня работа с ними для нас первична. В нашем центре ребенку прививают навыки, основанные на специальных методиках для адаптации его к социуму. Мама – первый человек, который может способствовать этому.

Обучаясь и одновременно общаясь с другими мамами, женщины получают ответы на вопросы, понимают, как вести себя с ребенком. На фоне всего этого она чувствует себя лучше. В то же время у него наблюдается улучшение. Ей важно видеть, что есть такие же, как она, что и другим тяжело, но они не сдаются и продолжают работать. Многие мамы в последующем становятся тренерами, обучают новеньких, участвуют в группах самопомощи.

«Азаттык» : Когда же такая мать отдыхает?

Садыкова : Хотя бы раз-два в месяц всем нужна передышка – возможность сходить в больницу, сдать анализы, походить по городу, зайти в магазин или просто сесть и уставиться в потолок. Время от времени необходимо отвлекаться. Растить ребенка-аутиста - это очень большая нагрузка. Там, где есть поддержка в виде мужа, семьи, там ее намного меньше. Депрессия опутывает тех женщин, в жизни которых играют роль обстоятельства: безденежье, отсутствие поддержки, а таких большинство.

У нас в организации нет штатных сотрудников, нас 5 человек. Наш приоритет практичный – научить маму работе с ребенком. Наших ресурсов хватает на этот минимум. Конечно, в таких учреждениях должны быть специалисты, способные оказывать психологическую помощь родителям.

«Азаттык» : Вы упомянули матерей, которые становятся тренерами. Судя по всему, аутизм не только диагноз их ребенка, но и новая возможность продвинуться на жизненном поприще. Как для вас, например.

Садыкова : Так и есть. В одной из госструктур мне недавно пренебрежительно кинули: «Эти мамочки». Некоторые «мамочки» имеют по два диплома с высшим зарубежным образованием, владеют в совершенстве тремя языками, являются выпускниками консерваторий – это одаренные и успешные женщины. Но в силу того, что у них особенные дети, они окружены темой аутизма. Их сил хватает не только на своих детей, но и на помощь другим.

Одна из наших матерей поменяла квалификацию - окончила АУЦА по психологии. Каждое лето она два-три месяца проходит обучение на дорогостоящих курсах. Другая - педагог, она пошла на второе высшее на логопеда. Наши мамы – это уже специалисты, причем в каком-то смысле более квалифицированные, потому как проблему они знают изнутри.

Чем выше статус социальный статус родителей, тем больше у них стигмы... С ними работать труднее, им нужно больше времени, чтобы принять диагноз ребенка.

«Азаттык» : Вы рассказываете об активных родителях. Наверняка можно привести и полярные примеры?

Садыкова: Есть те, кто звонит и спрашивает, можно ли «сдать ребенка», воспринимают нас как приемник, где можно на целый день избавиться от тяжелого ребенка. Ни оставлять, ни сдать нельзя, мы можем только сотрудничать. Дети-аутисты – это длительная долгая работа, львиная доля которой приходится именно на родителей.

«Азаттык» : Некоторые мамы и папы не хотят признавать, что их ребенок – аутист, оправдывая его поведение особенностями характера. Связано ли это с внутренней стигмой?

Садыкова: Чем выше социальный статус родителей, тем больше у них стигмы. Это люди успешные, и они особенно болезненно воспринимают то, что у них где-то что-то складывается неудачно. С ними работать труднее, им нужно больше времени, чтобы принять диагноз ребенка. Однако можно наблюдать положительную тенденцию. Аутизм не выбирает, в какую семью прийти – в самых богатых, здоровых, с идеальной родословной, в самых разных странах рождаются такие дети.

Надо отметить, что особенное отторжение аутизм вызывает у бабушек и дедушек, которые совсем не хотят признавать, что их внук может быть каким-то не таким. Они склонны чрезмерно опекать ребенка, мешать маме правильно заниматься с ребенком.

«Азаттык»: Расходы на ребенка-аутиста и обычного – насколько они отличаются?

Садыкова: На ребенка-аутиста расходов однозначно больше. Час арт-терапии по городу стоит 150 сомов. Некоторые не могут платить даже этих денег. Для мамы, которая живет на пособие, это большие расходы.

3 тысячи сомов – это размер государственного пособия, которое получают дети-инвалиды. Не всем аутистам присваивают инвалидность, только у кого тяжелая форма. Кроме того, получающие дотацию каждый год проходят комиссию. Если ребенок-аутист с инвалидностью на комиссии вдруг, например, правильно назовет свое имя - пособие отнимут. Многие мамы перед этими комиссиями сильно переживают.

Те, кто может себе позволить, предпочитают не оформлять инвалидность – им кажется, что это унизительное клеймо.

Есть те, кто звонит и спрашивает, можно ли «сдать ребенка».

«Азаттык» : Мы говорим в основном о матерях аутистов. А отцы что?

Садыкова: Отцы тяжелее и дольше принимают диагноз своего ребенка. По мировой статистике, среди каждых 4 аутистов – 3 мальчика, 1 девочка. В нашей практике из 300 человек девочек было всего 10-15. Много молодых семей, где это первый или единственный ребенок. И когда у мужчины единственный сын отстает в развитии, он реагирует на это особенно болезненно. Кроме того, в отличие от женщин мужчины не могут выплакать, выговорить, выпустить свои переживания наружу. Самый значимый вклад отца заключается в материальном обеспечении семьи, ведь тогда мать может полностью посвятить себя обучению и работе с ребенком.

2 апреля – Всемирный день распространения информации о проблеме аутизма. В этот день по всему миру распространяют сведения о высокой доле страдающих аутизмом детей, важности ранней диагностики, эффективных методах лечения и необходимой поддержке семей, в которых воспитываются дети с аутизмом.

Обратиться в ОО «Рука в руке» можно через страницу в

Psychologies:

Сколько было вашему сыну, когда поставили диагноз «аутизм»?

Дина Гасснер:

Чуть больше трех. Еще у него диагностировали умственную отсталость (сейчас мы в США говорим «интеллектуальная инвалидность»). Вообще-то он всегда был умнее, чем получалось по тестам, просто специалисты не могли установить с ним контакт. Специалист, который первым получил положительные результаты теста на IQ с моим сыном, сначала две встречи подряд обсуждал с ним видеоигры. Они сидели на полу в его кабинете, и психолог показал Патрику, как пройти на следующий уровень одной игры. Это было просто какое-то волшебство – мой сын поверил, что этот дядя желает ему успеха, и его результаты оказались довольно высокими.

Какой была ваша первая реакция на диагноз сына?

Вы знаете, наверное, тот факт, что я сама аутичная, был скорее преимуществом, чем проблемой. Я не впала в депрессию, а тут же начала действовать. Я знаю, что многие нейротипичные (то есть обыкновенные, без аутистических черт. – Прим. ред.) родители погружаются в интернет, сами себя запугивают, проводят дни и месяцы, оплакивая ребенка. У меня не было ничего подобного.

Вот если бы вы спросили меня о моих эмоциях не в отношении диагноза, а в отношении системы образования, с которой нам пришлось бороться, – это совсем другая история. Мне говорили, что Патрик требует «слишком много» ресурсов и что он недостаточно «перспективный», чтобы эти ресурсы на него тратить. Вот тут я действительно рыдала часами.

В России иногда считают, что в США все просто идеально в отношении аутизма. Выходит, это не так?

Мы с мужем были женаты 22 года. Когда дочь, наш старший ребенок, уехала учиться в колледж, а сыну было 10 лет, я ушла от мужа. Только для того, чтобы найти для сына услуги получше. В течение пяти лет мы с Патриком четыре раза переезжали из города в город, чтобы найти ту помощь, в которой он нуждался.

Знания об аутизме в США есть, ресурсы есть, но распределяются они очень неравномерно. Родители, которым повезло, предпочитают помалкивать об этом, чтобы все не перебрались в их школу

В США система образования в целом признает, что должна оказывать поддержку детям с аутизмом, а в России, как я поняла, государство не считает, что на аутизм стоит тратить деньги из бюджета. Но и у нас все далеко не идеально.

Иногда школы просто заявляют, что у них нет денег на дополнительные услуги детям с аутизмом. Но это тоже вопрос приоритетов: если у вас достаточно денег на бейсбольное поле, то, значит, у вас есть финансовые возможности, чтобы предоставить образование каждому ребенку. Просто поле для вас важнее. Так что знания об аутизме в США есть, ресурсы есть, но распределяются они очень неравномерно. Родители, которым повезло, предпочитают помалкивать о том, какие услуги получают их дети.

А что это за помощь? Включает ли она прикладной анализ поведения?

Бывает по-разному. Если диагностирован синдром Аспергера в два или в три года, то с ребенком, скорее всего, не будут работать методом прикладного анализа поведения. Ну а если у ребенка тяжелые проявления аутизма, совсем нет речи, если у него много нежелательных видов поведения, его родители будут искать интенсивную программу поведенческой терапии (40 часов в неделю). Не каждый образовательный комплекс может предложить нечто подобное, поэтому, как правило, такие родители или начинают бороться с системой, или вынуждены переехать.

Ваш сын учился в общеобразовательной школе или в коррекционной?

Мы с самого начала считали, что нашему сыну нужна полная инклюзия, а значит, обычная школа. Но Патрику требовалась дополнительная помощь. Кто-то должен был делать для него конспекты, писать за него под диктовку, адаптировать рабочие материалы.

Школа, где учится сын, адаптировала учебные материалы, предоставляла ему наставника. Он даже играл в хоккейной команде школы, а я стала менеджером этой команды

Например, вместо развернутых ответов в контрольных ему нужно было сделать тест с выбором из различных вариантов ответа или составлять предложения из готовых слов. Как только мы добились такой системы оценки, его способности сразу же стали проявляться по-новому. Но его все равно хотели перевести в коррекционную школу. Одна школа просто изменила его учебную программу с общеобразовательной на коррекционную и заявила, что его не допустят к экзаменам на аттестат зрелости. Мы обращались к юристам, чтобы отменить это решение.

А каково самому ребенку в школе в такой конфликтной ситуации?

Я до сих пор поражаюсь тому, что, несмотря на весь тот хаос, с которым я пыталась разобраться, Патрик спокойно посещал все уроки каждый день и продолжал учиться, словно у него было нечто вроде «защитного пузыря». Он так и не осознал, что его опыт учебы в школе сильно отличался от опыта других детей. Я считаю, что именно этот фактор защитил его от заниженной самооценки и низких результатов.

К тому же последние пять лет в школе (ему дали дополнительный год на учебу в старших классах) у него была просто прекрасная успеваемость. Потому что эта школа адаптировала учебные материалы и предоставляла ему поддержку тьютора (наставника). Он даже играл в хоккейной команде школы, а я стала менеджером этой команды. У него появились друзья, он до сих пор общается в Facebook с бывшими одноклассниками.

А что было после школы?

Поначалу он был в специальной программе местного колледжа, а на следующий год мы записали его в Университет Маршалла в Западной Виргинии. Это университет со старейшей программой поддержки студентов с аутизмом в стране. Туда очень трудно попасть, каждый год они принимают только 10-11 студентов.

Одному требуется почти постоянная социальная поддержка, но при этом он легко осваивает академическую программу, а у другого студента могут быть проблемы со сном, из-за чего он будет пропускать занятия

Всего в этой программе около 40 ребят. Там предоставляются индивидуальные услуги. Одному потребуется почти постоянная социальная поддержка, но при этом он легко осваивает академическую программу, а у другого студента могут быть проблемы со сном, из-за чего он будет пропускать занятия.

Мой сын, например, никогда не пропустит лекцию, но, если ему нужно спросить преподавателя о своих баллах или узнать подробности задания, с ним вместе должен кто-то пойти, в одиночку он не справится. Поначалу Патрик не мог задавать преподавателям даже самые элементарные вопросы.

Он жил в кампусе самостоятельно или вы жили вместе с ним?

На первые два года я переехала жить рядом с его общежитием, на выходные он иногда приходил домой, но постепенно научился жить самостоятельно, начал сам стирать свои вещи и тому подобное. У него было три уровня поддержки. Во-первых, специальная программа для учащихся с аутизмом, которая помогала ему разобраться в структуре университета, общаться с преподавателями и сокурсниками.

Во-вторых, служба помощи студентам с инвалидностью (такая есть в каждом университете), которая, например, берет на себя ведение конспектов. Наконец, есть третий уровень поддержки, который предоставляется государством, – реабилитация. Она включает, в частности, дополнительные занятия с тьютором и ноутбук с программным обеспечением, которое читает тексты вслух.

В декабре 2017 года Патрик должен получить диплом бакалавра. Когда он приедет ко мне на следующей неделе на каникулы, мы будем посещать что-то вроде «репетиций» собеседований, то есть учиться проходить собеседования о приеме на работу. Если бы вы спросили меня, когда ему было три года, надеюсь ли я на то, что он получит аттестат о среднем образовании, я, скорее всего, ответила бы: «Нет». А чтобы он поступил в колледж – такого я вообще не могла представить.

Мы мечтали, что он к сорока годам сможет жить один, если к нему будет приходить домработница, а сестра будет заниматься его счетами. И вот ему 28 – и он уже может жить полностью самостоятельно.

Из чего складывается его жизнь?

Он настолько хорошо справился с проживанием в университетском общежитии, что я вернулась в Нью-Йорк и поступила в магистратуру. А Патрик переехал из общежития в крошечную однокомнатную квартиру, сам делает покупки, гуляет по городу, ходит в книжные магазины, кинотеатры, в рестораны.

Недавно в жизни сына произошла одна из самых удивительных перемен благодаря компьютерной программе, которая «читает» для него текст. Она высвечивает каждое слово, так что он одновременно видит и слышит каждое слово по отдельности

Недавно в его жизни произошла одна из самых удивительных перемен – благодаря компьютерной программе, которая «читает» для него текст. Она высвечивает каждое слово, так что он одновременно видит и слышит каждое слово по отдельности, при этом не теряет место, на котором остановился. И у него впервые появилось желание читать для собственного удовольствия, уже без компьютера!

Нейротипичные дети умеют читать на таком уровне примерно в 9 лет, но для него это гигантский прогресс. Считается, что если ребенок не научился читать к определенному возрасту, то он уже никогда этому не научится, но мой сын опроверг этот миф.

Вы упоминали, что у вас тоже диагноз «аутизм». Глядя на сына, вы нашли в нем сходство с собой и решили, что называется, «провериться»?

Дело в том, что проявления аутизма у моего сына были практически ничем не похожи на мои. Все было с точностью до наоборот! В детстве у меня была гиперлексия, то есть я очень рано самостоятельно научилась читать. Я была очень умной, мечтала стать ученым, хотя с математикой у меня дела шли из рук вон плохо.

Когда мне было восемь лет, моя младшая сестра погибла в автокатастрофе. В средних классах школы я подвергалась сексуальному насилию со стороны одного из членов семьи, а затем такому же насилию в церкви. Это были тяжелые травмы, но связано ли это с аутизмом, судить сложно.

Проявления аутизма у моего сына были практически ничем не похожи на мои. Все было с точностью до наоборот! В детстве у меня была гиперлексия, то есть я очень рано самостоятельно научилась читать

Огромную роль в моей жизни сыграла встреча с Лиан Холлидей Уилли, которая написала книгу «Притворяясь нормальной». В нашем опыте было очень много общего! Я впервые начала задумываться, что у меня тоже может быть расстройство аутистического спектра.

А в 38 лет у меня диагностировали синдром Аспергера, хотя ранее находили биполярное аффективное расстройство. В результате мне пришлось «слезать» с целой тонны препаратов, которые я принимала, и это было очень тяжело. Были и потери. Например, несмотря на проблемы с математикой, у меня была способность без труда и в огромном количестве запоминать длинные и сложные числа. Больше я так не умею. Но возможно, это возраст. Мне ведь 58 лет.

Изменилась ли ваша жизнь из-за вашего собственного диагноза?

Важно осознавать свои ограничения и не считать их недостатками характера. У меня есть хороший пример. В аспирантуре я изучаю статистику. При этом в детстве насилие надо мной совершил человек, который также занимался со мной математикой. Лишь в 50 лет я смогла войти в математический класс, не испытав панической атаки. И тут до меня дошло: уравнений-то я не понимала из-за той психической травмы!

А потом я поняла, кого и о чем можно попросить, чтобы добиться успеха. Я стала проводить количественные статистические исследования, исправляла их с преподавателем, потом делала заново. Летом занималась с репетитором – словом, работала больше, чем кто-либо. Мне очень хотелось сдать экзамен по математике! И я сдала его наравне с другими.

Как у вас возникла идея писать и говорить о людях с аутизмом?

В колледже я выступала в любительских постановках, а потом работала менеджером по продажам и проводила тренинги для продавцов. Так что большой аудитории я никогда не боялась. При этом у меня также была уникальная возможность понять, что происходит в разуме человека с аутизмом.

Наша цель – устроить сына на работу в музей. Моя дочь зовет меня пожить к ней в Кентукки, но в этом штате нет социальной поддержки, которая нужна Патрику. И если мы переедем туда, мне придется снова стать его «социальной программой»

Я начала выступать на слушаниях по вопросам аутизма и в Вашингтоне, и в моем родном штате. Но потом стало не до того, я целиком занялась сыном. И лишь когда ситуация более-менее нормализовалась, я снова стала принимать активное участие в общественной работе. С другой стороны, я никогда не прекращала писать статьи, заниматься своим личным развитием и обучением.

Каковы ближайшие планы у вас и у Патрика?

Мне нужно сдать оставшиеся предметы в докторантуре, затем написать диссертацию. Если все получится, я останусь в Нью-Йорке, и сюда же переедет мой сын, ему хочется жить именно в этом городе. Я так надеюсь, что он сможет найти работу!

Наша цель – его работа в музее. Моя дочь зовет меня пожить к ней и к внуку, в Кентукки, но в этом штате нет социальной поддержки, которая нужна Патрику. И если мы переедем туда, то мне придется снова стать его «социальной программой», а это будет огромным шагом назад для нас обоих. К тому же у него теперь навыки навигации, он прекрасно пользуется общественным транспортом, так что ему будет легко в Нью-Йорке. Кстати, думаю, ему понравится в Москве. Надеюсь, когда-нибудь я смогу снова приехать в Россию, уже вместе с ним.

Публикация подготовлена совместно с фондом «Выход».

Помочь фонду можно на сайте .

Об эксперте

Социальный работник, создатель и программный директор «Центра понимания» (США). Специализируется на поддержке подростков и взрослых с нарушениями развития и аутизмом. Член попечительского совета Общества аутизма Америки и национальной организации помощи людям с интеллектуальной инвалидностью. Выступала с докладами в Национальном обществе аутизма Шотландии, штабе ООН в Женеве, а также Кембриджском университете и Университете Бирмингема.

Люди, страдающие аутизмом, живут как будто бы в параллельном мире. Иногда их поведение так сильно отличается от общепринятого, что остается только представлять себе, что происходит у них в душе. Аутизм - это заболевание относительно новое. Точнее сказать, что его выделили как недуг лишь в XXI веке. Конечно, он был и раньше, просто его не исследовали и не классифицировали как отдельное заболевание. Впервые синдром раннего детского аутизма был описан известным американским психиатром Лео Каннером еще в 1943 году.

Общее описание

На сегодняшний день статистика показывает рост количества случаев аутизма. И все больше семей сталкиваются с этим диагнозом и остаются один на один с такой бедой. Точные его причины до сих пор не известны, но от этого семье больного человека вовсе не легче. Сегодня мы поговорим о том, сколько аутисты живут, а также об исследованиях, которые были проведены в этой области.

Истоки проблемы

Точной причины развития аутизма никто не знает. Именно поэтому нельзя предложить единую схему лечения. Поэтому вопрос, сколько живут аутисты, встает у всех родителей, воспитывающих ребенка с таким недугом. Давайте рассмотрим, какие системы в организме подвергаются поражению и почему это приводит к развитию заболевания.

Эксперты считают, что аутизм является результатом неврологических расстройств. В первую очередь это отражается на функционировании мозга. Но больше всего страдает сфера коммуникации и социального взаимодействия. Другими словами - это болезнь нервной системы. И сколько живут аутисты? Это зависит от тяжести поражения.

Основные проблемы аутиста

Все мы живем в социуме, что накладывает свой отпечаток на его бытие. Необходимо каждый день вступать во взаимоотношения с другими людьми. Без этого вы не сможете занять рабочее место, создать дружеские или семейные отношения. Люди с аутизмом обычно имеют проблемы в общении и понимании других людей. Они не могут оценить происходящие события правильно. У них практически не развита эмпатия, то есть способность интуитивно сопереживать другим людям. Это главная причина того, по которой они выглядят бесчувственными. Им трудно понимать шутки и сарказм.

Если вы хоть раз общались с аутистом, то не забудете этот опыт никогда. Устоявшиеся выражения они принимают буквально, юмор проходит мимо них. Очень часто они повторяют сказанное вами. Получается полное впечатление, что вы разговариваете с эхом.

Опасен для себя

В первую очередь это так. Сколько живут аутисты - зависит не только от глубины поражения центральной нервной системы, но и от того, в какое окружение он попадет. Эти люди плохо разбираются в общепринятых правилах и местном этикете. Они могут совершать поступки, которые не приняты в обществе. Например, подходить слишком близко или даже нависать над собеседником при разговоре. Это формирует некую виктимность, то есть склонность становится жертвами.

Аутизм лишает людей ощущения опасности некоторых действий. Им очень тяжело прогнозировать результаты некоторых поступков. В результате попав в плохую компанию, подросток может быстро проникнуться криминальной субкультурой. Но это не является распространенным явлением, поскольку обычно они стремятся избегать общения. Весь мир представляется им хаосом, в котором не разобраться. Поэтому аутисты предпочитают меньше с ним соприкасаться.

Выход - это рутина

Представьте, каким было бы ваше существование, если все окружающее представляло бы собой некий неконтролируемый хаос? Нервная система изнашивалась бы намного быстрей. Поэтому вопрос - сколько лет живут аутисты, имеет и психологическую составляющую. Из-за того, что мир становится непредсказуемым, единственный выход - это рутина. Люди начинают повторять одни и те же действия или движения. Ребенок с этим заболеванием способен на протяжении длительного времени прыгать из одного угла в другой.

По мере взросление привычка повторять действия остается. Причем даже сама идея перемен является пугающей и травмирующей. Например, если человек с аутизмом ходит каждый день одной дорогой, а сегодня ее перекрыли из-за ремонта, то он может просто вернуться домой. Обходить, прокладывать новый маршрут, все это невероятно мучительно. Продолжительность жизни аутистов зависит от ее условий. Чем больше у них есть возможности находится в своем мире, тем проще их психике приспособится к условиям внешней среды. Они просто вырабатывают некий набор действий и используют его каждый день. А вот жить в условиях постоянных перемен - это огромный стресс. В таком случае продолжительность жизни сокращается.

Последние исследования

Ученых интересует, как то, или иное заболевание влияет на жизнь человека. И обычно первый вопрос пациентов, сколько я проживу. Продолжительность жизни людей с аутизмом по статистике отличается от среднестатистического человека на 18 лет. Именно столько отбирает у вас этот недуг. Подсчитали это ученые из Швеции. При этом нельзя сказать, что убийцей является само заболевание. Оно просто создает условия, при которых человеческая жизнь сокращается.

• Основной причиной раннего ухода является самоубийство. Человек не в состоянии выдерживать нервное напряжение и сводит счеты с жизнью.
• На втором месте стоит эпилепсия. Примерно 40% аутистов умирает именно по причине развития данного осложнения. Сложно сказать сколько лет живут с аутизмом, это зависит от многих факторов. Но средняя продолжительность 51 год, и это еще в том случае, если заболевание не отягощено умственной усталостью и другими отклонениями.

Риск преждевременной смерти

Специалисты проанализировали данные по продолжительности жизни, количеству хронических заболеваний и смерти около 30 тысяч человек с аутическим расстройством. Параллельно с этим велись наблюдения за группой здоровых людей. Полученные данные позволили судить, что у аутистов риск преждевременной смерти практически в 2,5 раза выше, чем у обычных людей.

Сколько обычно живут аутисты зависит в том числе и от половой принадлежности. Мужчины преждевременно умирают чаще, чем женщины. Значительное расхождение позволяет провести корреляцию между этим явлением и статистику по смертности от эпилепсии. Мужчины страдают ею намного чаще, чем женщины.

Тяжесть заболевания

Тяжесть заболевания напрямую влияет на то, сколько лет живут люди аутисты. Специалисты разделяют высокофункциональный и низкофункциональный аутизм. В обоих случаях риск преждевременной смерти выше, чем среди здоровых людей. Но у добровольцев с тяжелой формой заболевания риск еще выше.

Приведем немного статистики:

• В среднем люди без данного заболевания живут 70.2 года.
• Аутисты без умственной отсталости живут до 52 лет.
• Если дополнительно человек страдает умственной отсталостью, то продолжительность его жизни составляет около 39 лет.
• Участники исследования без нарушения обучаемости в 9 раз чаще совершали суицид.
• У большей части участников с аутизмом (70%) были проблемы с психикой. Это депрессия и тревожные расстройства. А примерно 40% страдали от двух и более психических заболеваний.

Причины сокращения продолжительности жизни

Таким образом можно сказать, что данное заболевание не является первопричиной. Аутизм не отражается напрямую на работе жизненно важных органов, но опосредованно, через ЦНС оказывает на них влияние. Если вспомнить физиологию, то становится очевидно, насколько оно серьезное. Повышенная возбудимость НС повышает частоту и силу сокращения сердца, расширяет артерии, угнетает перистальтику кишечника и выработку пищеварительных ферментов. В некоторых случаях расслабляется мочевой пузырь, усиливается вентиляция легких, расширяются зрачки.

Конечно, все это сказывается в конечном итоге на продолжительности жизни. Это важно для тех, у кого растут дети - аутисты. Сколько живут люди зависит от состояния их организма. Поэтому нужно своевременно обращаться к врачу и получать поддерживающее лечение.

Причинами резкого ограничения продолжительности жизни являются:

• Ограниченная диета.
• Уменьшение физических нагрузок.
• Социальная изоляция.
• Насмешки со стороны окружающих.

Кроме того, в процессе исследований не принималось во внимание лечение, получаемое аутистами. Использование мощных медикаментов для контроля за поведением тоже создает нагрузку на организм. А вот своевременное выявление болезни в раннем возрасте и оздоровление иммунной системы и ЖКТ могут существенно облегчить состояние пациента и даже в некоторых случаях позволяют говорить о снятии диагноза.

Норма и патология

По мере изучения данного заболевания были выявлены взаимосвязи между генетическими мутациями, которые характерны для аутизма, а также для здоровых людей с легкими расстройствами социализации. То есть граница нормы и патологии настолько тонкая, что ее определить сложно даже при детальном изучении. Приходится просто выставлять некие признаки - ограничители, которые приблизительно очерчивают этот переход. Поэтому и ставить диагноз аутизм должен лишь опытный, квалифицированный специалист.

Отправной точкой в исследованиях стали мутации, которые способны провоцировать аутизм. Ученые стали рассматривать их в ключе возможности создания препятствий для социализации и коммуникации человека. По результатам можно было сказать, что действительно, отдельные генетические факторы связаны с некоторыми поведенческими чертами. Но лишь определенное сочетание генетических рисков приводит к возникновению заболеваний аутического спектра. Получается, что есть некое пограничное состояние между нормой и патологией.

Вместо заключения

На сегодняшний день аутизм еще подлежит изучению. Это не приговор, хоть и тяжелое испытание для любой семьи. Главное - помнить, что чем раньше вы начинаете лечение, тем больше результатов можно будет достигнуть. В ряде случаев проявление аутизма можно нивелировать. И человек будет вести обычную жизнь, пусть и сохранит привычку все планировать заранее и будет испытывать дискомфорт при необходимости вносить в него неожиданные коррективы.