Патриарх Алексий II был женат. Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси (Ридигер Алексей Михайлович)

5 декабря 2008 года скончался Предстоятель Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Согласно сведениям из Родословия Ридигеров, в царствование императрицы Екатерины II курляндский дворянин Фридрих Вильгельм фон Ридигер (Friedrich Vilgelm von Rudiger) перешел в Православие и с именем Федор Иванович стал основателем одной из линий этого известного в России дворянского рода, одним из представителей которого был граф Федор Васильевич Ридигер – генерал от кавалерии и генерал-адъютант, выдающийся полководец и государственный деятель, герой Отечественной войны 1812 г. От брака Федора Ивановича с Дарьей Федоровной Ержемской родились 7 детей, в том числе и прапрадед Патриарха Алексия Георгий (1811-1848). Второй сын от брака Георгия Федоровича Ридигера и Маргариты Федоровны Гамбургер – Александр (1842-1877) – женился на Евгении Германовне Гизетти, их второй сын Александр (1870 – 1929) – дед Патриарха Алексия – имел большую семью, которую в тяжелое революционное время сумел вывезти в Эстонию из охваченного беспорядками Петрограда. Отец Патриарха Алексия, Михаил Александрович Ридигер (28 мая 1902 – 9 апр. 1964), был последним, четвертым, ребенком в браке Александра Александровича Ридигера и Аглаиды Юльевны Бальц (26 июля 1870 – 17 марта 1956); старшими детьми были Георгий (род. 19 июня 1896), Елена (род. 27 окт. 1897, замужем за Ф. А. Гизетти) и Александр (род. 4 февр. 1900). Братья Ридигер учились в одном из самых привилегированных столичных учебных заведений – Императорском Училище Правоведения – перворазрядном закрытом учреждении, воспитанниками которого могли быть только дети потомственных дворян. Семилетнее обучение включало в себя классы, соответствовавшие гимназическому образованию, затем специальное юридическое образование. Училище успел закончить только Георгий, Михаил завершал свое образование уже в гимназии в Эстонии.

В миру Ридигер Алексей Михайлович, родился 23 февраля 1929 года в городе Таллине.
С 7-летнего возраста прислуживал в церкви под руководством своего духовного отца, протоиерея Иоанна Богоявленского. В 1944-1947 годы был иподиаконом - сначала у архиепископа Павла, а затем у епископа Исидора. Обучался в Таллинской средней школе.

(из архива Патриарха Алексия Второго. С родителями)

В 1945 году ему было поручено подготовить к открытию Таллинский Александро-Невский собор для возобновления в нём богослужения (собор в оккупационное время был закрыт).
С мая 1945 по октябрь 1946 года был алтарником и ризничим собора.
С 1946 года служил псаломщиком в Симеоновской, а с 1947 года - в Казанской церкви города Таллина.
В 1947 году поступил в Ленинградскую духовную семинарию, которую окончил по первому разряду в 1949 году.

Священство

15 апреля 1950 года, на первом курсе Ленинградской духовной академии, рукоположен в сан диакона, а 17 апреля того же года - в сан священника и назначен настоятелем Богоявленской церкви города Йыхви Таллинской епархии.

Приход у священника Алексия Ридигера был очень сложный. На первое богослужение о. Алексия, бывшее в Неделю жен-мироносиц, в храм пришли всего несколько женщин. Однако постепенно приход оживал, сплачивался, начали ремонт храма. «Паства там была непростая, – вспоминал впоследствии Святейший Патриарх,– в шахтерский город после войны приезжали из самых разных регионов по специальным направлениям на тяжелые работы в шахты; многие погибали: аварийность была высокой, поэтому как пастырю мне пришлось иметь дело со сложными судьбами, с семейными драмами, с различными социальными пороками, и прежде всего с пьянством и порождаемой пьянством жестокостью ».

Долгое время о. Алексий служил на приходе один, поэтому ездил на все требы. Об опасности, вспоминал Патриарх Алексий, не думали в те послевоенные годы – близко ли, далеко ли, надо ехать отпевать, крестить. С детства любивший храм, молодой священник много служил; впоследствии, уже будучи архиереем, Патриарх Алексий часто с любовью вспоминал свое служение на приходе.

В 1953 году окончил Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия.
15 июля 1957 года назначен настоятелем Успенского собора города Тарту и благочинным Тартуского округа.
17 августа 1958 года возведён в сан протоиерея.
30 марта 1959 года назначен благочинным объединенного Тарту-Бильяндинского благочиния Эстонской епархии.

19 авг. 1959 г., в праздник Преображения Господня, в Тарту скончалась Е. И. Ридигер, ее отпевали в таллинской Казанской церкви и похоронили на Александро-Невском кладбище – месте упокоения нескольких поколений ее предков. Еще при жизни матери протоиерей Алексий думал о принятии монашеского пострига, после смерти Елены Иосифовны это решение стало окончательным.

3 марта 1961 г. в Троице-Сергиевой Лавре был совершен монашеский постриг протоиерея Алексия с именем в честь святителя Алексия, митрополита Московского. Монашеское имя было вынуто по жребию из раки преподобного Сергия Радонежского. Продолжая служить в Тарту и оставаясь благочинным, отец Алексий не афишировал принятие им монашества и, по его словам, «просто стал служить в черной камилавке». Однако в условиях начавшихся новых гонений на Церковь для ее защиты и управления были необходимы молодые, энергичные епископы.

Епископ Таллинский

3 сентября 1961 года хиротонисан во епископа Таллинского и Эстонского. Хиротонию в Таллинском Александро-Невском кафедральном соборе совершали: архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов), архиепископ Горьковский и Арзамасский Иоанн (Алексеев), и епископ Костромской и Галичский Никодим (Руснак).

В первые же дни епископ Алексий был поставлен в крайне тяжелое положение: Я. С. Кантер, уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви по Эстонии, уведомил его, что летом 1961 г. было принято решение о закрытии Пюхтицкого монастыря и 36 «нерентабельных» приходов («нерентабельность» церквей была распространенным предлогом для их закрытия в годы хрущевского наступления на Церковь). Позднее Патриарх Алексий вспоминал, что до своей хиротонии, в бытность настоятелем Успенского собора в Тарту и благочинным Тарту-Вильяндиского округа, он и представить себе не мог масштабов надвигавшейся беды. Времени почти совсем не оставалось, ибо закрытие храмов должно было начаться в ближайшие дни, было определено и время передачи Пюхтицкого монастыря под дом отдыха для шахтеров – 1 окт. 1961 г.

Понимая, что нельзя допустить, чтобы Православию в Эстонии был нанесен такой удар, епископ Алексий упросил уполномоченного отложить ненадолго исполнение жесткого решения, поскольку закрытие храмов в самом начале архиерейского служения молодого епископа произведет негативное впечатление на паству. Церковь в Эстонии получила небольшую передышку, но главное было впереди – нужно было оградить монастырь и храмы от посягательств властей. В то время атеистическая власть, будь то в Эстонии или в России, принимала во внимание только политические аргументы и обычно действенными оказывались положительные упоминания той или иной обители или храма в иностранной печати.

В начале мая 1962 г., пользуясь своим положением заместителя председателя ОВЦС, епископ Алексий организовал посещение Пюхтицкого монастыря делегацией Евангелическо-лютеранской церкви ГДР, которая не только посетила монастырь, но и опубликовала статью с фотографиями обители в газете «Neue Zeit». Вскоре вместе с владыкой Алексием в Пюхтицу (ныне Курмяэ) приехала протестанская делегация из Франции, представители Христианской мирной конференции (ХМК) и Всемирного Совета Церквей (ВСЦ). Через год активного посещения монастыря иностранными делегациями вопрос о закрытии обители больше не поднимался.

Епископу Алексию удалось отстоять и таллинский кафедральный Александро-Невский собор, который, казалось, был обречен.

14 ноября того же года назначен заместителем Председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата.
23 июня 1964 года возведён в сан архиепископа с правом ношения креста на клобуке.
22 декабря того же года назначен Управляющим делами Московской Патриархии и постоянным членом Священного Синода по должности.
7 мая 1965 года назначен председателем Учебного Комитета Русской Православной Церкви, который осуществляет руководство духовно-учебными заведениями Русской Православной Церкви.
С 17 октября 1963 по 1979 год был членом комиссии Священного Синода по христианскому единству и межцерковным сношениям.
19 октября 1967 года избран почетным членом Ленинградской духовной академии.
25 февраля 1968 года возведён в сан митрополита.
26 августа того же года избран почетным членом Московской духовной академии.

В 1989 г. владыка Алексий был избран народным депутатом СССР от Фонда милосердия и здоровья, членом правления которого он состоял. Митрополит Алексий стал также членом Комитета по международным премиям мира. Участие в общественно-политической жизни принесло свой опыт: положительный и негативный. Патриарх Алексий нередко вспоминал о парламенте как «месте, где у людей нет уважительного отношения друг к другу ».
«Я категорически против того, чтобы сегодня избирались священнослужители, потому что я на себе испытал, насколько мы к парламентаризму не готовы, и думаю, что и многие другие страны еще не готовы. Там царствует дух противостояния, борьбы. И я после заседания съезда народных депутатов возвращался просто больным – так влияла эта атмосфера нетерпимости, когда захлопывали, закрикивали выступающих. Но я думаю, что мое депутатство также было и полезным, потому что я был членом двух комиссий: по пакту Молотова-Риббентропа (об участии в этой комиссии меня попросили эстонские делегаты) и по закону о свободе совести. В комиссии по закону о свободе совести были юристы, которые считали Положение о религиозных объединениях 1929 г. эталоном и не понимали, отказывались понимать, что надо отходить от норм этого закона. Конечно, было очень сложно, я ведь не специалист в юриспруденции, но старался переубедить даже этих советских юристов, и нередко это удавалось », – вспоминает Патриарх Алексий.

Патриарх Московский и всея Руси

Помимо исполнения постоянных должностей в высшем церковном управлении владыка Алексий участвовал в деятельности временных синодальных комиссий: по подготовке и проведению празднования 500-летия и 60-летия восстановления Патриаршества, подготовке Поместного Собора 1971 г., по проведению празднования Тысячелетия Крещения Руси, был председателем комиссии по приему, реставрации и строительству в Свято-Даниловом московском монастыре. Лучшей оценкой трудов митрополита Алексия на посту управляющего делами и исполнения иных послушаний стало избрание его Патриархом в 1990 г., когда членам Поместного Собора – архиереям, священнослужителям и мирянам – вспомнились преданность владыки Алексия Церкви, талант организатора, отзывчивость и ответственность.

7 июня 1990 года на Поместном Соборе Русской Православной Церкви избран Патриархом Московским и всея Руси.
Интронизация состоялась 10 июня того же года в Богоявленском кафедральном соборе Москвы.

Через несколько дней после интронизации, 14 июня, Патриарх Алексий отправился в Ленинград, для того чтобы совершить прославление св. праведного Иоанна Кронштадтского. Торжество прославления совершилось в Иоанновском монастыре на Карповке, где погребен угодник Божий. Вернувшись в Москву, 27 июня Патриарх встретился с московским духовенством в Свято-Даниловом монастыре. На этой встрече он говорил о том, что новый Устав об управлении РПЦ позволяет возрождать соборность на всех уровнях церковной жизни и что начинать надо с прихода.

До 20 июля 1990 года оставался правящим архиереем Ленинградской епархии, и до 11 августа 1992 года Таллинской епархии.

Трагические события происходили в стране 19-22 августа 1991 г. Часть руководителей государства, недовольных политикой реформ, предприняла попытку свергнуть Президента СССР М. С. Горбачева, образовав Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Эта попытка окончилась провалом, следствием чего был запрет КПСС и падение коммунистического режима. «В дни, которые только что довелось пережить нам, кончился Промыслом Божиим период нашей истории, начатый в 1917 г., – писал 23 августа в своем Послании к архипастырям, пастырям, монашествующим и всем верным чадам Русской Православной Церкви Святейший Патриарх.– Отныне уже не может вернуться время, когда одна идеология владела государством и пыталась навязать себя обществу, всем людям. Коммунистическая идеология, как мы убеждены, никогда более уже не будет государственной в России… Россия начинает труд и подвиг исцеления! » (ЖМП. 1991. № 10. С. 3).

Узнав о событиях в Москве, Святейший Патриарх, находившийся тогда на праздновании 200-летия Православия в Америке, срочно прервал визит и вернулся на родину. В Даниловом монастыре при посредничестве Священноначалия Русской Церкви состоялись переговоры представителей противоборствующих сторон, которые, однако, не привели к соглашению. Пролилась кровь, и все-таки не случилось худшего – полномасштабной гражданской войны.

С 8 мая 1999 по 3 марта 2000 года взял на себя временное управление Японской Православной Церковью.

В годы Предстоятельства Патриарха Алексия прошли 6 Архиерейских Соборов, на которых были приняты важнейшие для жизни РПЦ решения.
17 мая 2007 года с первоиерерхом РПЦЗ митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Лавром подписал "Акт о каноническом общении", знаменующий воссоединение Русской Православной Церкви Зарубежом с Московским Патриархатом.

10 июня 2000 г. Русская Церковь торжественно отметила десятую годовщину интронизации Святейшего Патриарха Алексия. За литургией в возрожденном храме Христа Спасителя Патриарху Алексию сослужили 70 архиереев РПЦ, представители братских Поместных православных Церквей, а также около 400 клириков Москвы и Московской области.

Обращаясь к Патриарху с приветственным словом, Президент России В. В. Путин подчеркнул: «Русской Православной Церкви принадлежит огромная роль в деле духовного собирания российских земель после многолетнего периода безверия, нравственной разрухи и богоборчества. Происходит не только восстановление разрушенных храмов. Восстанавливается традиционная миссия Церкви как ключевого фактора социальной стабильности и объединения россиян вокруг общих моральных приоритетов – справедливости и патриотизма, миротворчества и благотворительности, созидательного труда и семейных ценностей. Несмотря на то, что Вам довелось вести церковный корабль в нелегкое и противоречивое время, прошедшее десятилетие стало уникальной эпохой реального возрождения нравственных основ жизни общества. В этот ответственный момент отечественной истории миллионы наших сограждан с глубоким уважением прислушиваются к Вашему твердому, сердцем выстраданному слову пастыря. Россияне благодарны Вам за Ваши молитвы, Ваше попечительство об укреплении гражданского мира в стране, о гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений » (Православная Москва. 2000. № 12 (222). С. 2).

Кончина и погребение

Около 11 часов 5 декабря 2008 года руководитель пресс-службы Московской Патриархии Владимир Вигилянский сообщил, что Патриарх скончался в своей резиденции, расположенной рядом с ж/д платформой и посёлком Переделкино, утром того же дня, «час - полтора часа назад ». В тот же день Патриархия опровергла циркулировавшие спекуляции о неестественном характере смерти Патриарха.

По официальной версии, причиной смерти стала острая сердечная недостаточность: патриарх страдал ишемической болезнью сердца, перенёс несколько инфарктов и периодически ездил за границу на обследование. Самый серьёзный инцидент, связанный со здоровьем, имел место в октябре 2002 года в Астрахани.

Вечером 6 декабря гроб с телом патриарха Алексия был доставлен в московский Храм Христа Спасителя, где по окончании воскресного всенощного бдения прошла церемония прощания с новопреставленным патриархом, которая продлилась до утра 9 декабря (вторника); в Храме совершались заупокойные богослужения и непрерывное чтение Евангелия. Для верующих, желавших проститься с Патриархом, храм был открыт круглые сутки. По сообщению пресс-лужбы ГУВД Москвы, в церемонии прощания с патриархом приняло участие более 100 000 человек.

(Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отпевание в храме Христа Спасителя)

9 декабря 2008 после заупокойной литургии, которую возглавил патриарший местоблюститель митрополит Кирилл в сослужении сонма архиереев (служило большинство епископата РПЦ, а также предстоятели и представители иных поместных Церквей), и отпевания, которое возглавил Патриарх Константинопольский Варфоломей I, тело усопшего было перевезено в Богоявленский Елоховский собор, где было захоронено в южном (Благовещенском) приделе.

(Патриарх Московский и всея Руси Алексий II могила в Елоховском Кафедральном Соборе)

Господи, упокой душу раба Твоего патриарха Алексия в Небесных Обителях и к праведникам сопричти, и нас, недостойных помилуй, яко Благ и Человеколюбец!

Наимерзейший
Алексей Михайлович Ридигер, родившийся в городе Таллине 23 февраля 1929 года. Он же - Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. "Я родился в буржуазной Эстонии в 1929 году, там же прошло мое детство и юность,» - писал тогда еще митрополит Таллинский и Эстонский Алексий.

После окончания в июне 1945 года восьми классов 6-й средней школы Таллина 17-летний Алексей Ридигер устраивается ризничим и алтарником в Александро-Невский Кафедральный собор Таллина и каким-то удивительным образом избегает призыва в армию. В октябре 1946 года становится псаломщиком в Симеоновском, а к весне и в Рождества Богородицы православных храмах. В сентябре 1947 года, невзирая на нормативы закона, предписывающие не принимать в духовные учебные заведения не служивших в армии, Ридигера зачисляют в Ленинградскую духовную семинарию. В апреле 1950 года, уже окончив семинарию, Алексей Ридигер рукополагается в сан священника и назначается настоятелем Йыхвиской Богоявленской церкви, откуда и начинается его настоящая карьера чекиста в рясе.
Чекист в рясе
"Первым приходом, на котором я прослужил 8 лет, была Богоявленская церковь города Йыхви - центра эстонской сланцевой промышленности. Дальнейшее мое служение проходило в университетском городе Тарту; там же я был назначен и благочинным", - вспоминает митрополит Алексий. Заочно окончив в 1953 году Ленинградскую духовную академию, он служит по 1958 год настоятелем той самой церкви в Йыхви и, по совместительству, настоятелем Никольского прихода села Ямы. А с 1957 года настоятелем Тартуского Успенского собора, исполняя при этом функции благочинного округа”.

Правда, перечисляя поочередно свои рукоположения и назначения, он обходит молчанием одну весьма существенную страницу своей биографии. А именно женитьбу на дочери настоятеля таллинской православной церкви Рождества Богородицы в аккурат перед принятием священнического сана. Дело в том, что по сложившейся в русском православии традиции, рукополагаются во священники лишь уже женатые мужчины. 22 августа 1958 года 29-летний рядовой священник, иерей Алексий становится протоиереем, что само по себе в те времена было необычно рано для возведения в высший священнический сан. Но, возможно, что-то объяснит следующая выдержка из документов архива:

"Агент "Дроздов", 1929 года рождения, священник православной церкви, с высшим образованием, кандидат богословия, в совершенстве владеет русским, эстонским и слабо немецким языками. Завербован 28 февраля 1958 года на патриотических чувствах для выявления и разработки антисоветского элемента из числа православного духовенства, среди которых он имеет связи, представляющие для органов КГБ оперативный интерес".

Мнения о специфике работы священнослужителей, сотрудничавших с органами безопасности большевиков, существуют разные. Кто-то считает их чуть ли не бойцами невидимого фронта, охранявшими мiрное счастье советских граждан. Кто-то убежден, что священников привлекали к такому сотрудничеству из-за каких-то их необыкновенных знаний и качеств. Однако правда, как всегда, внешне оказывается более прозаичной, чем продукты народных домыслов. И даже из цитируемого документа довольно быстро становится ясно, что речь идет о банальном стукачестве - на верующих прихожан, на случайных знакомых, на собственных собратьев. В частности, демонстрирует это и наш герой, достоинства которого тем временем тщательно оцениваются.

"К выполнению наших заданий относится с желанием и уже представил ряд заслуживающих внимания материалов, по которым проводится документация преступной деятельности члена правления Йыхвиской православной церкви Гуркина и его жены, злоупотребляющей служебным положением при оформлении пенсий некоторым гражданам (брала взятки). Проведением этого мероприятия предоставится возможность закрепить "Дроздова" на практической работе с органами КГБ. Кроме того, "Дроздов" представил также ценные материалы на разрабатываемого по делу - формуляр священника ПОВЕДСКОГО".

Последняя упомянутая деталь из "послужного списка" особенно примечательна. Протоиерей Валерий Поведский, которого с помощью агента "Дроздова" разрабатывало КГБ, - личность в церковных кругах известная. Когда во время войны священник подвергался неимоверным трудностям, оказался в оккупации, где умудрялся содействовать сопротивлению фашистам, при трагических обстоятельствах потерял сына и дочь. А оказавшись впоследствии с супругой и тремя оставшимися в живых детьми в лагере для перемещенных лиц под Таллином, он был практически обречен на десятилетия лагерей. Но, примечательно, что вызволить его из лагеря сумел не кто иной, как протоиерей Михаил Ридигер, отец будущего "куратора" о. Валерия со стороны КГБ, агента "Дроздова". Читая документы, нетрудно догадаться, что "разработка" о. Валерия Поведского была вменена в особую заслугу священнику "Дроздову".

Успешная работа энергичного православного священника-агента в органах КГБ была замечена высоким начальством, что гарантировало ему продвижение по служебной лестнице. Отчет ответственного за агента сотрудника органов лишний раз свидетельствует о том, как и из кого формировался авангард "советской Церкви", заявляющей сегодня о своей вероучительной исключительности и обладании особой благодатью.

"После закрепления агента на практической работе с органами госбезопасности в конкретных агентурных разработках намечаем также использовать его в наших интересах путем направления в капиталистические государства в составе церковных делегаций".

Однако и этот этап со временем был пройден, став трамплином для дальнейшей головокружительной карьеры будущего Первосвятителя.

"При вербовке учитывалось в будущем (после закрепления на практической работе) выдвижение его через имеющиеся возможности на пост епископа Таллинского и Эстонского. За период сотрудничества с органами КГБ "Дроздов" зарекомендовал себя с положительной стороны, в явках аккуратен, энергичный и общительный. Хорошо разбирается в теоритических вопросах богословия и международной обстановке".

Надо заметить, что "белое" (то есть женатое) священство в Русской Православной Церкви в отличие от "черного" (монашества) не имеет особых административных перспектив сделать карьеру. И, будучи уже благочинным Тарту-Вильяндиского благочиния Тартуской епархии, протоиерей Алексий оставляет жену и принимает 3 марта 1961 года монашеский постриг, становясь таким образом вполне приемлемой для органов КГБ кандидатурой для продвижения в соответствии с намеченным планом. Уже в августе того же года, иеромонах Алексий назначается епископом Таллинским и Эстонским, временно управляющим Рижской епархией, хотя хиротонисан (возведен в епископский сан) он будет лишь 3 сентября 1961 года. С ноября 1961 года епископ Алексий приобретает вполне профессиональную школу более высокого уровня сотрудничества с органами, работая в качестве заместителя председателя Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС).

Разумеется, работа рядового агента на периферии и деятельность его в статусе "князя церкви" - вещи, вероятно, одинаковые по сути, но несоизмеримые по уровню. И объектами наблюдений и суждений теперь уже одного из ведущих архиереев РПЦ становятся не какие-то сельские священники и прихожане, а люди, что называется, государственного масштаба.

"Мера, примененная к А. Солженицыну Президиумом Верховного Совета СССР о лишении его гражданства СССР, - пишет митрополит Таллинский и Эстонский Алексий 17 февраля 1974 года в своем резюме, - является вполне правильной и даже гуманной и отвечает воле всего нашего народа, о чем свидетельствует реакция советских людей на решение Президиума Верховного Совета. Церковные люди полностью одобряют это решение и считают, что к А. Солженицыну и ему подобным применимы слова ап. Иоанна Богослова: "Они вышли от нас, но не были наши" (1 Ин. 2,19).

Его имя и написанное им используется, особенно нашими политическими и церковными недругами, для разжигания ненависти и вражды против нашей Родины и Церкви, чтобы помешать разрядке международной напряженности и развитию добрососедских отношений между государствами Востока и Запада".

Кроме "антисоветчины", будущий Патриарх (ныне один из наиболее восторженных почитателей Солженицына) находит в деятельности писателя и еще один изъян:

"А. Солженицын не вправе выступать с оценкой деятельности Русской Православной Церкви, ибо, прежде всего, следует отметить поразительную неосведомленность в религиозных вопросах человека, который решился обличать и поучать церковную иерархию".

Не секрет, что большевики вовсю пользовались авторитетом Русской Православной Церкви для достижения собственных целей. Создавая впечатление активного участия религиозных деятелей в общественной жизни страны, они скрывали, однако, тот контроль, который оставался для этой "деятельности" главной основой. Разумеется, подобное было бы невозможно без своеобразной симпатии к органам со стороны самой Патриархии. Но, изначально будучи МГБэшной структурой, Церковь практически не могла существовать без тесного взаимодействия со своими "контролерами": любое неповиновение грозило бы, как минимум, искусным шантажом. Но подобные мысли, похоже, не приходили в голову никому из иерархов…

Благодаря почти чудом сохранившимся документам сегодня удается, не руководствуясь уже шаблонными представительскими впечатлениями, по-новому увидеть достаточно драматическую личность российского православного Патриарха. Где-то посочувствовать ему, где-то обрести новые аргументы для трезвого отношения к происходящим в стране процессам, где-то найти объяснение некоторым, имевшим место в недавнем прошлом прецедентам. После падения большевистского режима в России, при открытии многих архивов было установлено, что с органами госбезопасности и разведки сотрудничали практически все сколь-нибудь значимые представители РПЦ, не говоря об иерархах - митрополитах, архиепископах и епископах…
При работе над материалом использовались:
- автобиография (от 25 апреля 1950 г.), написанная собственноручно митрополитом Таллинским и Эстонским Алексием (Ридигером);
- характеристика, составленная на митрополита Алексия Уполномоченным Совета по делам религий ЭССР Л. Пийпом;
- учетная карточка священнослужителя Совета по делам религий ЭССР; дополнительные сведения к биографии митрополита Таллинского и Эстонского секретаря ЭЕС;
- письмо Управляющего делами МП председателю Совета по делам религии при Совмине СССР от 11 июня 1986 года;
- "Отчет об агентурно-оперативной работе КГБ при Совете министров Эстонской ССР за 1958 год", по тексту регистрационного производства от 27.04.83 года, инф.д. №994, архив 5 отд. КГБ ЭССР);
- Митрохин Н., Тимофеева С. Епископы и епархии Русской Православной Церкви. М., Панорама, 1997.25

--
С уважением
Ян - "гамбургский"

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Михаи́л Алекса́ндрович Ри́дигер (эст. Mihail Rüdiger ; 15 мая , Санкт-Петербург - 9 мая , Таллин) - протоиерей Русской православной церкви , настоятель церкви Рождества Богородицы и иконы Казанской Божией Матери в Таллине. Отец Патриарха Московского и всея Руси Алексия II .

Биография

По окончании гимназии Михаил Ридигер был вынужден прервать своё обучение и начал искать работу. В то время он зарабатывал на жизнь тяжёлой и чёрной работой, например, рытьём канав.

Впоследствии, когда вся семья перебралась в Таллин, он поступил на фанерную фабрику Лютера, где служил сначала бухгалтером , затем главным бухгалтером отделения.

В 1926 вступил в брак с Еленой Иосифовной, урождённой Писаревой (1902-1959), дочерью офицера царской армии , казнённого большевиками в ходе гражданской войны . Елена Иосифовна стала достойной спутницей, другом и помощницей своего мужа. Они вместе активно участвовали в церковной и общественно-религиозной жизни Таллинна, являясь членами Русского студенческого христианского движения .

23 февраля 1929 в семье родился сын Алексей . Он был единственным ребёнком в семье.

На фанерной фабрике Михаил Ридигер проработал вплоть до окончания богословских курсов и принятия сана диакона в 1940 году. Служил в храме святителя Hиколая, настоятелем которого был священник Александр Киселёв .

Скончался 9 мая 1962 в Таллине. Похоронен на Александро-Невском кладбище в Таллине.

Напишите отзыв о статье "Ридигер, Михаил Александрович"

Примечания

Ссылки

• // Открытая православная энциклопедия «Древо»

Отрывок, характеризующий Ридигер, Михаил Александрович

После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.

На Таллинском кладбище Александра Невского, где нашли покой многие духовные лица и другие известные деятели нашего края, мы нередко можем видеть заброшенные могилы, надгробья на которых повреждены временем или руками крестоборцев разных эпох. Когда я прихожу туда и восстанавливаю эти разрушенные кресты и памятники, ко мне часто обращаются люди и просят показать им могилы родителей Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. И я всегда с удовольствием отвожу их и сам прихожу к месту захоронения священнопротоиерея Михаила Ридигера и его супруги Елены Иосифовны.

Написать эти строки меня обязывает память о моем духовном отце. Я брал у него благословение на важнейшие шаги в своей жизни. Он благословил меня и мою супругу на брак, и он же вместе с моим тестем о. Валерием Поведским венчал нас в храме подворья Пюхтицкого монастыря, впоследствии разрушенном. А после венчания мы с Татьяной стали ходить к нему на исповедь. Так духовная связь семьи Поведских с отцом Михаилом Ридигером продлилась уже во втором поколении - ведь мы все знали, что в немецком лагере Пылькюла отец Валерий впервые исповедовался именно у отца Михаила и нашел в этой исповеди успокоение после всех перенесенных им горестей. После выхода из заключения он продолжал ходить на исповедь к отцу Михаилу, считая его своим духовником. Саму возможность покинуть лагерь, само избавление от физической смерти семья Поведских получила благодаря его хлопотам.

В нашей семье хранится ходатайство Епархиального управления об освобождении из лагеря духовных лиц, составленное для немецкой комендатуры. В нем стоят фамилии пяти человек, но пометки об освобождении поставлены только против четырех. Против фамилии Поведского Валерия пометки нет, он должен был остаться в лагере. Немцы считали его неблагонадежным, и для этого у них были основания. В своей автобиографии отец Валерий пишет, что еще в России подвергался аресту - за «неосторожность в словах, сказанных, как я думал, в надежном месте, в которых я выражал отрицательное отношение к репрессиям и казням евреев немцами, а также к их безжалостному отношению к пленным» (в другом месте он уточняет, что высказал недоумение: «Как можно совместить веру в Бога с жестокостями по отношению к евреям и нашим пленным»). Не этим ли объясняется повышенное внимание к нему оккупационных властей уже на территории Эстонии? Он пишет далее: «Опять по какому-то подозрению я с семьей был переведен в барак №12 лагеря Пылькюла, находившийся под особым надзором и в изоляции от других бараков. И лишь в ноябре по хлопотам Таллинского духовенства я был освобожден и перевезен в Таллин, где был приписан к Никольской церкви (по ул. Вене)».

Как впоследствии объяснял отец Валерий, его освободили только благодаря личному ходатайству и поручительству отца Михаила Ридигера, которому при этом было объявлено, что при малейшем сигнале на о. Валерия в лагерь заключат их обоих. Таким образом, отец Михаил оказался в положении заложника и очень рисковал. Но это было его отличительной чертой: главное - помочь ближнему. Отец Валерий помнил это всегда, и его дети это помнили.

По выходе из лагеря они не имели ничего своего, кроме дерюжек, на которых всей семьей спали и которыми укрывались. Дочь батюшки Любовь Валериевна вспоминала, что первое время он ходил в немецких бутцах, очень больших, не по размеру, которые при ходьбе сильно хлопали, стучали и соскакивали с ноги. Отец Михаил дал ему подрясник, рясу и какую-то обувь. Когда были пошиты новые облачения, о. Валерий попросил матушку Надежду сохранить этот подрясник, подаренный отцом Михаилом. Матушка починила его и спрятала, а позже отец Валерий завещал похоронить его в этом старом подряснике, что и было исполнено. А когда отца Валерия наградили правом ношения креста с украшениями, то отец Михаил подарил ему свой. После смерти батюшки Валерия этот крест был передан владыке Алексию, для которого он, как крест его отца, является семейной реликвией. А наш батюшка Валерий похоронен согласно его завещанию - с деревянным крестом.

Отец Михаил умел облегчить чужую душу, снять с нее тяжкий груз. Мы приходили к нему не часто, далеко не каждую неделю - может, раз в месяц, а то и в два-три месяца. Иногда приходили в такие моменты, когда положение казалось безвыходным, когда нападали тоска и отчаяние. И всегда уходили спокойные, утешенные - и это утешение являлось как бы само собой, как будто ты очень хотел пить и просто утолил жажду. Так и отец Михаил просто подавал тебе воду, если допустимо такое сравнение. Подъем душевный происходил как бы сам собой, и легче становилось тоже как бы само по себе.

Не могу вспомнить какие-то моменты чествования отца Михаила - он умел уходить от этого, его дела не выделялись, не бросались людям в глаза. Это можно назвать природной скромностью. Он всегда был в ровном настроении, никогда не выказывал своей озабоченности, и никогда не было заметно, что батюшка чем-то расстроен или недоволен. Он всегда был в хорошем, добром настроении. И в своем поведении он всегда был ровен со всеми. Никогда не бывало ощущения, что к другому человеку, например более важному, он был внимательнее, чем к тебе. Он не делал различий между людьми, это было его отличительной чертой.

В какое бы время дня ты к нему ни обратился - казалось, что он ждал твоего прихода. Когда он с тобой разговаривал, то взгляд его был по-особенному внимательным и как бы входил в твою душу - так, что ты даже и подумать не мог о том, чтобы что-нибудь утаить: ведь он и так уже все увидел... Поэтому и откровенность возникала как бы сама собой, естественно.

Ты выкладывал все без утайки - и всегда уходил с успокоенной душой. Его мягкий голос, его вид, его ряса, в которой он ходил всегда в то непростое время, действовали на людей целительнее любого лекарства.

Отец Валерий Поведский видел сам и нас приучил видеть в отце Михаиле образец христианской способности забывать себя ради ближнего. Быть может, этим и объясняется добрая память о нем и стремление людей к нему самому в дни его жизни, а теперь и к месту его последнего упокоения, свидетелем чего я являюсь.

* * *

Из письма протоиерея Валерия Поведского митрополиту Таллинскому и всей Эстонии Алексию (Ридигеру):

«Ваше Высокопреосвященство! Высокочтимый Владыко!

…Ваш покойный отец не только знаком был с писаниями деятельных отцов Церкви древности, но и с живыми носителями их мудрости - Валаамскими старцами. Все это он совмещал с велениями времени, потому и сам являлся, при наличии любви и сострадания к людям, достаточно мудрым руководителем многих в их пути к Царству Небесному, иногда производя впечатление старца своими советами и практической помощью. Мама Ваша, верная помощница Вашему отцу, была единодушна с ним в радостях и скорби, которая есть постоянная спутница всякого пастыря Церкви. Поэтому-то, быть может, ей был так близок акафист Божией Матери «Всех скорбящих Радосте», прочитываемый ею ежедневно.

Вы были единодушны с родителями, и эта жизнь с ними была колыбелью Ваших духовных младенчества, а затем и роста...» (2 августа 1971 г.).

* * *

Вспоминает двоюродная сестра Святейшего Патриарха Алексия II Елена Федоровна Камзол, в девичестве Гизетти (записано В. Петровым):

«Наша бабушка Аглаида Юльевна родилась в 1870 году в Уфе, отец ее был военный, инженер путей сообщения. Он был немец, лютеранин, а мама - православная, глубоко верующая. Из-за службы отца они довольно много разъезжали по стране, жили и в Петербурге. Как раз в то время в их доме бывал отец Иоанн Кронштадтский.

В один из таких визитов, угостив батюшку чаем, попросили благословить детей - то есть мою бабушку, тогда совсем еще маленькую, и ее старшего брата. Их мама надеялась, что отец Иоанн особое внимание уделит сыну, которого она очень любила. А он, когда девочка подошла, усадил ее к себе на колени и говорит: «Попей-ка чаю из моего стакана. Попей-попей...» И после ее благословил. И мама даже немного расстроилась, что не сыну, а дочке было оказано такое внимание. А бабушка на всю жизнь запомнила этот случай, и фотография отца Иоанна Кронштадтского всегда стояла у нее в комнате.

Первым священником в нашем роду стал ее младший сын, мой дядя Михаил Ридигер. Раньше священнослужителей не было совсем - были военные, были юристы, но только не представители духовенства. Потом стал священником в Америке мой брат, Димитрий Гизетти. Сначала они с отцом Александром Киселевым остановились в Германии, потом уехали за океан. У меня два брата было, второй, Анатолий, ушел на войну и пропал без вести.

Третьим священником стал Святейший, сын отца Михаила. Теперь есть уже и четвертый, сын отца Димитрия Серафим. Вот так и получается, что от девочки, которую благословил отец Иоанн, произошло четыре священнослужителя, целый священнический род. Будет ли дальше? Не знаю. У отца Серафима есть сын, он иподиакон, но сан принимать пока не собирается.

Бабушка была удивительным человеком, я ее любила больше всех - она была для меня чем-то особенным. Умная, добрая. Она вообще была умница, закончила гимназию с золотой медалью, знала языки - французский, немецкий, немного итальянский. Эстонский освоить не смогла - они ведь в 19-м году сюда приехали. В магазинах переходила на немецкий.

У нее были три сына и дочка, моя мама. Все сыновья учились в Петербургском Императорском училище правоведения. Старший, Георгий, окончил, Александр и Михаил не успели. После революции они сначала уехали на дачу под Лугу, а уже оттуда с Белой армией ушли в Эстонию.

У бабушки две двоюродные сестры и брат жили в Хаапсалу, они были немцы. И уже там, в Хаапсалу о. Михаил закончил гимназию, а позже в Таллине - бухгалтерские курсы. Он приходил к нам - и я всегда помнила, что если придет мой дядя Миша, то обязательно у него в кармане будет шоколадка. Без шоколадки не приходил никогда. Он всегда был веселый, очень любил шутки, добродушно над нами подшучивал... Это качество Святейший Патриарх унаследовал от отца. У него была удивительная улыбка и глаза. Эти глаза остались в памяти - добрые, всегда сияющие.

Отец Михаил с юности мечтал о священническом сане. Когда он делал предложение Елене Иосифовне, то сказал: «Имей в виду, что я хочу стать священником. Согласна ли ты?». Так что он давно шел к этому. Еще работая бухгалтером на фанерно-мебельном комбинате, был псаломщиком в Коплисской церкви, при отце Александре Киселеве, потом там же был посвящен в диаконы. Это случилось 18 февраля 1940 года, а 20 декабря 1942-го он был посвящен во иереи и стал служить в Симеоновской церкви.

Во время войны все священники, в том числе и о. Михаил, призывали брать из лагерей в свои семьи детей, оставшихся без родителей, - и многие брали, как русские, так и эстонцы.

У нас жил мальчик, отец Михаил крестил его, у наших знакомых тоже - кто двух брал, кто одного, очень много брали. Отца Михаила очень любили, слушались, шли к нему со всякими горестями. Он говорил, например, моей маме: вот, люди пришли, им негде жить... У него-то места было мало, а у нас большая квартира. И жили у нас люди, без конца жили, а он помогал им материально. Беженцы из лагерей обращались к нему как к священнику - и мы им помогали. Это была семья. Вот я бы сейчас не смогла уже так - время стало другое... А он помогал очень многим людям - а у самого и ряса, и подрясник были старенькие, как и у отца Валерия Поведского.

После окончания войны, когда был открыт собор св. Александра Невского, о. Михаил некоторое время был там священником, но в 1946-м перешел в Казанскую, которая осталась без настоятеля, и прослужил там до конца своей жизни. Эта церковь, как самая ближняя к Александро-Невскому кладбищу, приняла на себя функции кладбищенского храма, который разбомбили во время войны. В этот храм попали бомбы, сброшенные на расположенную рядом больницу. Ни одна бомба в больницу не попала, а к церкви мы все ходили разбирать развалины. Кусочки мрамора от престола долго потом хранились у моей мамы.

А моего отца расстреляли еще в 1941-м. Он носил итальянскую фамилию Гизетти, но Гизетти, как и Ридигеры, давно обрусели. Вообще, эти два семейства были так близки и тесно связаны, что фактически это была одна большая семья. Я не любила свою фамилию за то, что она очень красивая и все сразу обращали внимание, а я была девчонкой очень стеснительной... Я не знала, что папу расстреляли, только маму вызвали и сказали. Обвинения? Белый офицер, капитан, участвовал здесь в офицерском собрании. Он очень деятельным был, ему всегда нужно было в чем-нибудь участвовать.

Отец Михаил стал мне вторым отцом. Со всеми своими делами я всегда ходила к нему. Это была поддержка во всем. Он часто говорил: «Только с Алешей не потеряйтесь» - чтобы мы всегда были вместе. Ведь нас почти не осталось, об Анатолии не знали ничего, о нем и сейчас ничего не известно, а Димитрий был далеко. Оставались мы со Святейшим. «Чтобы только вы не потерялись...» Отец Михаил очень меня любил. Матушка умерла в 1959 году, он остался один, некому было ему помочь, и я часто приходила к нему, чтобы что-нибудь приготовить, убрать.

Узнав, что я выхожу замуж, он очень обеспокоился, беседовал со мной, говорил, что надо раньше узнать человека, пуд соли с ним съесть, но когда увидел моего будущего мужа, то сразу его полюбил, они потом часто встречались, беседовали.

Я работала в детском саду и поэтому в церкви на виду стоять не могла, ходила в ризницу и там стояла. Однажды отец Михаил входит туда и говорит: «Уполномоченный пришел!». А тогда если приходил уполномоченный - не дай Бог, чтобы дети были в церкви или что-то еще недозволенное, это было страшное дело. Я смотрю - у отца Михаила руки стали дергаться. Был страх за то, что закроют церковь. Он говорит: «Молись - не дай Бог, он что-нибудь увидит!» Несколько раз я наблюдала такие трудные, тяжелые моменты. У отца Валерия Поведского в Пюхтицком подворье тоже в ризнице прятались. Я ходила в церковь потихоньку, пробиралась, чтобы с работы не выгнали.

Я считаю, что мне очень повезло в жизни, что меня окружали такие светлые люди с большой душой - отец Михаил, моя бабушка Аглаида Юльевна... Эти два человека были для меня вообще образцом человеческой доброты. От них исходил внутренний свет. Когда все узнали, что у бабушки был инфаркт, то очень многие к ней приходили навестить. А она им говорила: «Простите, что не могу встать, чтобы с вами поговорить». Она умерла в 1956 году, в возрасте 86 лет, и похоронена в Таллине, в Хийу, рядом с супругом. Помню, когда она лежала в гробу в Казанской церкви, пришла пара прихожан, они хотели повенчаться - потихоньку, как тогда это часто бывало... Отец Михаил молча указал на гроб, но они сказали: «Так ведь это ж Аглаида Юльевна, она нам мешать не может...»

Сам отец Михаил умер в 1962 году, 9 мая. Пасха была в конце апреля, он служил, а через пару дней слег, у него тоже был инфаркт.

В конце хотелось бы рассказать один случай, о котором я еще никому не рассказывала. Однажды очень тяжело заболела мама моей подруги. Она была в больнице, и врачи сказали, что у нее рак желудка. Сделали операцию и гарантировали ей один год жизни - ну, может быть, еще пару месяцев. Подруга прибежала в слезах к о. Михаилу, они пошли в церковь и стали молиться перед Казанской иконой Божией Матери. Молились долго, так что когда она уходила, была уже ночь. Через некоторое время ее маму выписали из больницы домой - фактически умирать. И прожила ее мама еще 35 лет. Правда, была она слабенькая и болезненная, но умерла, когда ей было девяносто пять».

* * *

Пюхтицкая обитель, в основание которой заложены молитвы святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, стала нивой Господней для многих подвижниц благочестия нашего времени. Из них наиболее известна и почитаема матушка Екатерина (Малкова-Панина), о прославлении которой со святыми угодниками мы терпеливо и смиренно молимся. Дарованная матушке способность провидения подтверждена многими свидетельствами очевидцев, собранными в книге «Блаженные старицы Пюхтицкого Успенского монастыря». Приведем здесь близкое нашей теме воспоминание одной из пюхтицких насельниц:

«Однажды пошли мы с матерью Екатериной из богадельни в игуменскую. К нам тогда приехал Владыка Сергий (Голубцов), архиепископ, и наш Владыка - теперешний Святейший Патриарх Алексий II, тогда еще епископ Таллинский и Эстонский, недавно назначенный на эту кафедру. Пока мы шли в игуменскую, мать Екатерина меня спрашивает: «К кому пойдем первому под благословение?». И опять повторяет: «К кому пойдем?.. По званию и годам мы должны к Владыке Сергию сначала подойти, а по старшинству - надо к нашему!» Потом шепотом добавила: «Да, мы пойдем к Святейшему, к Святейшему пойдем!».

Материал подготовил

Владимир ПЕТРОВ

Эстония, Таллин

Примечание редакции: воспоминания

Е.Ф. Камзол предназначены для журнала

«Переправа» и печатаются с ее разрешения

Дата рождения: 23 февраля 1929 г. Страна: Россия Биография:

Детские годы (1929 г. — конец 30-х годов)

Его Святейшество Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй — пятнадцатый Предстоятель Русской Православной Церкви с введения Патриаршества на Руси (1589). Патриарх Алексий (в миру — Алексей Михайлович Ридигер) родился 23 февраля 1929 года в городе Таллине (Эстония) в глубоко верующей семье.

Отец Патриарха Алексия, Михаил Александрович Ридигер (+1962), уроженец Санкт-Петербурга, происходил из старинной петербургской семьи, представители которой проходили славное поприще военной и государственной службы (среди них генерал-адъютант граф Федор Васильевич Ридигер — герой Отечественной войны 1812 года).

Михаил Александрович обучался в училище правоведения, гимназию окончил в эмиграции в Эстонии. Мать Святейшего Патриарха — Елена Иосифовна Писарева (+1959), уроженка Ревеля (Таллина). В довоенной Европе жизнь русской эмиграции была малообеспеченной, но материальная скудость не мешала расцвету культурной жизни.

Эмигрантскую молодежь отличал высокий духовный настрой. Огромная роль принадлежала Православной Церкви. Активность Церкви в жизни русского рассеяния была высока, как никогда прежде в России.

Религиозная общественность в русском зарубежье создала бесценный для России опыт воцерковления различных форм культурной деятельности и социального служения. В молодежной среде активно работало Русское студенческое христианское движение (РСХД). Движение имело своей основной целью объединение верующей молодежи для служения Православной Церкви, ставило своей задачей подготовку защитников Церкви и веры, утверждало неотделимость подлинной русской культуры от Православия.

В Эстонии Движение действовало с большим размахом. В рамках его деятельности активно развивалась приходская жизнь. В мероприятиях Движения охотно участвовали русские православные люди. Среди них был и отец будущего Святейшего Патриарха.

С юных лет Михаил Александрович стремился к священническому служению, но лишь после окончания в 1940 году богословских курсов в Ревеле он был рукоположен во диакона, а затем во иерея. В течение 16 лет был настоятелем Таллинской Рождества Богородицы Казанской церкви, состоял членом, а позже и председателем епархиального совета.

В семье будущего Первосвятителя царил дух русской православной церковности, когда жизнь неотделима от храма Божия и семья воистину является домашней церковью. Для Алеши Ридигера не было вопроса о выборе жизненного пути.

Его первые сознательные шаги совершались в храме, когда он шестилетним мальчиком выполнял свое первое послушание — разливал крещенскую воду. Уже тогда он твердо знал, что станет только священником. В восемь-девять лет он знал Литургию наизусть и любимой его игрой было «служить».

Родители смущались этим и даже обращались к валаамским старцам по этому поводу, но им было сказано, что если все мальчиком делается серьезно, то препятствовать не нужно. Большинство русских, живших в то время в Эстонии, по существу не были эмигрантами. Являясь уроженцами этого края, они оказались за границей, не покидая родины.

Своеобразие русской эмиграции в Эстонии во многом определялось компактным проживанием русских на востоке страны. Здесь стремились побывать рассеянные по всему миру русские изгнанники. По милости Божией они находили здесь «уголок России», заключавший в себе великую российскую святыню — Псково-Печерский монастырь, который, находясь в то время за пределами СССР, был недоступен для безбожной власти.

Ежегодно совершая паломничества в Пюхтицкий Свято-Успенский женский и Псково-Печерский Свято-Успенский мужской монастыри, родители будущего Святейшего Патриарха брали мальчика с собой.

В конце 1930-х годов вместе с сыном они совершили две паломнические поездки в Спасо-Преображенский Валаамский монастырь на Ладожском озере. Мальчик на всю жизнь запомнил встречи с насельниками обители — духоносными старцами схиигуменом Иоанном (Алексеевым, +1958), иеросхимонахом Ефремом (Хробостовым, +1947) и особенно с монахом Иувианом (Красноперовым, +1957), с которым завязалась переписка и который принял отрока в свое сердце.

Вот небольшой фрагмент из его письма к Алеше Ридигеру: «Дорогой о Господе, милый Алешенька! Сердечно благодарю тебя, дорогой мой, за приветствие с праздником Рождества Христова и с Новым Годом, а также за твои добрые пожелания. Да спасет тебя Господь Бог за все эти дары духовные. <...>

Если бы Господь сподобил всех вас приехать к нам на Пасху, это увеличило бы нашу пасхальную радость. Будем надеяться, что Господь по Своей великой милости сотворит это. Мы тоже с любовию вспоминаем всех вас: вы для нас — точно свои, родные по духу. Прости, дорогой Алешенька! Будь здоров! Да хранит тебя Господь! В своей чистой детской молитве вспомни и о мне, недостойном. Искренно любящий тебя о Господе м. Иувиан».

Так в самом начале сознательной жизни будущий Первосвятитель прикоснулся душой к чистому роднику русской святости — «пречудному острову Валааму».

Через монаха Иувиана духовная нить соединяет нашего Патриарха с Ангелом-Хранителем России — святым Иоанном Кронштадтским. Именно по благословению этого великого светильника земли Русской отец Иувиан стал валаамским монахом, и конечно же он рассказывал о великом пастыре милому его сердцу мальчику Алеше.

Эта связь напомнила о себе спустя полвека — Поместный Собор Русской Православной Церкви 1990 года, избравший Святейшего Патриарха Алексия II, прославил праведного Иоанна Кронштадтского в лике святых.

Юность. Учеба, начало служения (конец 30-х — конец 50-х годов)

Путь, который веками проходили святители земли Русской, — путь пастырского служения, берущий начало от воцерковленного детства во Христе, — был при советской власти под запретом.

Божий Промысел о нашем нынешнем Предстоятеле выстроил его жизнь от самого рождения так, что жизни в России советской предшествовали детство и отрочество в старой России (насколько это было тогда возможно), и с советской действительностью встретился возрастом юный, но духом зрелый и мужественный воин Христов.

С раннего детства Алексей Ридигер прислуживал в церкви. Его духовным отцом был протоиерей Иоанн Богоявленский, впоследствии епископ Таллинский и Эстонский Исидор (+1949). С пятнадцати лет Алексий был иподиаконом у архиепископа Таллинского и Эстонского Павла (Дмитровского; +1946), а затем и у епископа Исидора. Учился в русской средней школе в Таллине.

Святейший Патриарх вспоминает, что у него всегда была пятерка по Закону Божию. Семья была его крепостью и опорой и при выборе пути, и на протяжении всего священнического служения. Не только узы родства, но и узы душевной дружбы связывали его с родителями, все переживания они делили друг с другом...

В 1936 году таллинский Александро-Невский собор, прихожанами которого были родители будущего Первосвятителя, передали эстонскому приходу. История этого храма многострадальна: сразу же после провозглашения Эстонской республики в 1918 году началась кампания по ликвидации собора — собирали деньги «на снос церквей с русскими золотыми луковицами и будок русских Богов» (православных часовен) даже в школах у детей.

Но против разрушения собора выступила общественность, русская и международная, а также Красный Крест. Потом поднялась новая волна: снести купола Александро-Невского собора, поставить шпиль и создать там «пантеон эстонской независимости». В архитектурном журнале были опубликованы иллюстрации: вид города без «русских луковиц», но с «пантеоном эстонской независимости».

Эти иллюстрации сохранились у будущего Святейшего Патриарха Алексия и в свое время пригодились для спасения собора, когда власти уже советской Эстонии вознамерились переделать храм в планетарий (демонстрация намерений буржуазной власти относительно использования собора обескуражила советских правителей).

В 1936 году с куполов сняли позолоту. В таком виде собор просуществовал до войны. В 1945 году иподиакону Алексию было поручено подготовить к открытию Александро-Невский собор города Таллина для возобновления в нем богослужений (собор в военное оккупационное время был закрыт).

С мая 1945 по октябрь 1946 года он был алтарником и ризничим собора. С 1946 года служил псаломщиком в Симеоновской, а с 1947 года — в Казанской церквях Таллина. В 1946 году Алексий Ридигер сдал экзамены в Петербургскую (Ленинградскую) духовную семинарию, но не был принят, поскольку ему в то время еще не исполнилось восемнадцати лет.

В следующем, 1947 году он был зачислен сразу на 3-й курс семинарии, которую окончил по первому разряду в 1949 году. Будучи на первом курсе Петербургской духовной академии, 15 апреля 1950 года он был рукоположен во диакона, а 17 апреля 1950 года — во священника и назначен настоятелем Богоявленской церкви города Йыхви (Johvi) Таллинской епархии.

Три с лишним года он совмещал служение приходского священника с заочной учебой в академии. В 1953 году отец Алексий окончил духовную академию по первому разряду и был удостоен степени кандидата богословия за курсовое сочинение «Митрополит Московский Филарет (Дроздов) как догматист».

15 июля 1957 года отец Алексий был назначен настоятелем Успенского собора города Тарту (Юрьев) и в течение года совмещал служение в двух храмах. В Тарту он прослужил четыре года.

Тарту — университетский город, затихающий в летнее время и оживленный зимой, когда приезжают студенты. Святейший Патриарх сохранил добрую память о старой юрьевской университетской интеллигенции, которая активно участвовала в церковной жизни. Это была живая связь со старой Россией. 17 августа 1958 года отец Алексий был возведен в сан протоиерея.

В 1959 году в праздник Преображения Господня умерла мать Святейшего Патриарха. Ей в жизни выпал трудный крест — быть женой и матерью священника в атеистическом государстве. Надежным прибежищем и утешением была молитва — каждый день Елена Иосифовна читала акафист перед иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Отпевали матушку Елену Иосифовну в Тарту, а похоронили в Таллине, на Александро-Невском кладбище — месте упокоения нескольких поколений ее предков. Отец с сыном остались вдвоем.

Епископское служение

3 марта 1961 года в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры протоиерей Алексий Ридигер принял монашеский постриг. Вскоре постановлением Священного Синода от 14 августа 1961 года иеромонаху Алексию было определено стать епископом Таллинским и Эстонским с поручением временного управления Рижской епархией.

21 августа 1961 года иеромонах Алексий был возведен в сан архимандрита. 3 сентября 1961 года состоялась хиротония архимандрита Алексия (Ридигера) во епископа Таллинского и Эстонского, временно управляющего Рижской епархией.

Это было нелегкое время — разгар хрущевских гонений. Советский вождь, пытаясь реанимировать революционный дух двадцатых годов, требовал буквального исполнения антирелигиозного законодательства 1929 года. Казалось, вернулись довоенные времена с их «пятилеткой безбожия». Правда, новое гонение на Православие кровавым не было — служителей Церкви и православных мирян не истребляли, как прежде, но газеты, радио и телевидение извергали потоки хулы и клеветы на веру и Церковь, а власти и «общественность» травили и преследовали христиан. По всей стране шло массовое закрытие храмов. Резко сократилось и без того малое число духовных учебных заведений.

В феврале 1960 года Святейший Патриарх Алексий I в своем выступлении на конференции советской общественности за разоружение через головы собравшихся в Кремле обратился к миллионам православных христиан. Призывая их к стойкости перед лицом новых гонений, Святейший Патриарх сказал: «В таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что "врата адовы не одолеют Ее!"».

В те трудные для Русской Церкви годы покидало этот мир старшее поколение епископов, начинавших свое служение в дореволюционной России, — исповедники, прошедшие Соловки и адские круги ГУЛАГа, архипастыри, уходившие в зарубежное изгнание и вернувшиеся на родину после войны... На смену им пришла плеяда молодых епископов, среди которых был и епископ Таллинский Алексий. Епископы эти, не видевшие Русскую Церковь в могуществе и славе, избрали путь служения Церкви гонимой, находившейся под гнетом безбожного государства. Власть изобретала все новые способы экономического и полицейского давления на Церковь, но неодолимой крепостью стала для нее верность православных Христовой заповеди: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его» (Мф. 6:33).

14 ноября 1961 года епископ Алексий назначен заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата. Уже в самом начале своего архиерейского служения молодой епископ столкнулся с решением местной власти о закрытии и передаче под дом отдыха Пюхтицкого Успенского монастыря. Однако ему удалось убедить советское начальство в невозможности для епископа начинать служение с закрытия обители. В начале 1962 года, будучи уже заместителем председателя ОВЦС, епископ Алексий привез в монастырь делегацию Евангелической Церкви Германии. В то время его отец лежал с инфарктом, но епископ должен был сопровождать иностранных гостей — ведь речь шла о спасении обители. Вскоре появились восторженные отзывы о Пюхтицком монастыре в газете Neue Zeit. Потом была еще одна делегация, третья, четвертая, пятая... И вопрос о закрытии обители был снят.

Вспоминая те годы, Святейший Патриарх Алексий говорит: «Одному Богу известно, сколько каждому из священнослужителей, оставшихся в Советской России, а не уехавших за рубеж, пришлось пережить... Мне довелось начать свое церковное служение в то время, когда за веру уже не расстреливали, но сколько пришлось пережить, отстаивая интересы Церкви, будут судить Бог и история». За 25 лет епископского служения Владыки Алексия в Эстонии ему с Божией помощью многое удалось отстоять. Но тогда враг был известен — он был один. И у Церкви находились способы внутреннего противостояния ему.

Вступив на Патриарший престол, Святейший Владыка столкнулся с совершенно иной ситуацией: у Церкви в современном сложном мире, с его социальными, политическими и национальными проблемами, оказалось множество новых врагов. 23 июня 1964 года епископ Алексий был возведен в сан архиепископа и в конце 1964 года назначен Управляющим делами Московской Патриархии и становится постоянным членом Священного Синода.

Святейший Патриарх вспоминает: «В течение девяти лет я был близок к Святейшему Патриарху Алексию I, личность которого оставила в моей душе глубокий след. В то время я занимал пост Управляющего делами Московской Патриархии, и Святейший Патриарх полностью доверял мне решение многих внутренних вопросов. На его долю выпали тяжелейшие испытания: революция, гонения, репрессии, потом, при Хрущеве, новые административные гонения и закрытие храмов. Скромность Святейшего Патриарха Алексия, его благородство, высокая духовность — все это оказывало на меня огромное влияние. Последнее богослужение, которое он совершил незадолго до своей кончины, было в 1970 году на Сретение.

В Патриаршей резиденции в Чистом переулке после его отъезда осталось Евангелие, раскрытое на словах: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром..."».

С 10 марта 1970 года по 1 сентября 1986 года осуществлял общее руководство Пенсионным комитетом, задачей которого было пенсионное обеспечение духовенства и других лиц, работавших в церковных организациях, а также их вдов и сирот. 18 июня 1971 года во внимание к усердным трудам по проведению Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года митрополит Алексий удостоен права ношения второй панагии.

Митрополит Алексий выполнял ответственные функции в качестве члена Комиссии по подготовке и проведению празднования 50-летия (1968) и 60-летия (1978) восстановления Патриаршества в Русской Православной Церкви; члена Комиссии Священного Синода по подготовке Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года, а также председателя процедурно-организационной группы, председателя секретариата Поместного Собора; с 23 декабря 1980 года он — заместитель председателя Комиссии по подготовке и проведению празднования 1000-летия Крещения Руси и председатель организационной группы этой комиссии, а с сентября 1986 года — богословской группы.

25 мая 1983 года назначен председателем Ответственной комиссии для разработки мероприятий по приему зданий ансамбля Данилова монастыря, организации и проведению всех реставрационных и строительных работ по созданию на его территории Духовно-административного центра Русской Православной Церкви. На этой должности пробыл до назначения на Санкт-Петербургскую (в то время — Ленинградскую) кафедру.

В 1984 году владыке Алексию было присвоено звание доктора богословия. Трехтомный труд «Очерки по истории Православия в Эстонии» был представлен им на соискание степени магистра богословия, но Ученый Совет ЛДА единодушно решил, что, поскольку «диссертация по глубине исследования и по объему материала значительно превосходит традиционные критерии магистерской paботы» и «в преддверии 1000-летия Крещения Руси этот труд может составить особую главу в исследовании об истории Русской Православной Церкви», то автор заслуживает более высокой ученой степени, чем та, на соискание которой он ее представил.

«Диссертация — всеобъемлющая работа по истории Православия в Эстонии, в ней собран огромный церковно-исторический материал, изложение и анализ событий соответствуют высоким критериям, предъявляемым к докторским диссертациям» — таким был вывод Совета. 12 апреля 1984 года состоялся торжественный акт вручения докторского креста митрополиту Таллинскому и Эстонскому Алексию.

На Ленинградской кафедре

29 июня 1986 года Владыка Алексий назначен митрополитом Ленинградским и Новгородским с поручением управлять Таллинской епархией. Так началась еще одна эпоха в его жизни.

Правление нового архиерея стало переломным для церковной жизни северной столицы. Вначале он столкнулся с полным игнорированием Церкви городскими властями, ему не разрешили даже нанести визит председателю Ленгорсовета — уполномоченный Совета по делам религий жестко заявил: «Этого в Ленинграде никогда не было и быть не может». Но уже через год этот же самый председатель при встрече с митрополитом Алексием сказал: «Двери Ленинградского совета открыты для Вас днем и ночью». Вскоре представители власти сами стали приезжать на прием к правящему архиерею — так был сломан советский стереотип. С 24 января 1990 года Владыка Алексий — член правления Советского фонда милосердия и здоровья; с 8 февраля 1990 года — член президиума Ленинградского фонда культуры.

От Фонда милосердия и здоровья в 1989 году был избран народным депутатом СССР. За время управления Петербургской епархией Владыке Алексию удалось сделать очень многое: были восстановлены и освящены часовня блаженной Ксении Петербургской на Смоленском кладбище, Иоанновский монастырь на Карповке.

В бытность Святейшего Патриарха митрополитом Ленинградским совершилась канонизация блаженной Ксении Петербургской, стали возвращаться Церкви святыни, храмы и монастыри, в частности были возвращены святые мощи благоверного князя Александра Невского, преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких.

Деятельность на международном поприще

Во все годы своего архиерейского служения будущий Святейший Патриарх Алексий принимал активное участие в деятельности многих международных организаций и конференций.

В составе делегации Русской Православной Церкви он участвовал в работе III Ассамблеи Всемирного Совета Церквей (ВСЦ) в Нью-Дели (1961); избирался членом Центрального комитета ВСЦ (1961-1968); был президентом Всемирной конференции «Церковь и общество» (Женева, Швейцария, 1966); членом комиссии «Вера и устройство» ВСЦ (1964-1968).

В качестве главы делегации Русской Православной Церкви участвовал в богословских собеседованиях с делегацией Евангелической Церкви в Германии «Арнольдсхайн-II» (ФРГ, 1962), в богословских собеседованиях с делегацией Союза Евангелических Церквей в ГДР «Загорск-V» (Троице-Сергиева лавра, 1984), в богословских собеседованиях с Евангелическо-Лютеранской Церковью Финляндии в Ленинграде и Пюхтицком монастыре (1989).

Более четверти века архиепископ и митрополит Алексий посвящал свои труды деятельности Конференции Европейских Церквей (КЕЦ). С 1964 года он один из президентов (членов президиума) КЕЦ; на последующих генеральных ассамблеях переизбирался президентом. С 1971 года митрополит Алексий — вице-председатель Президиума и Совещательного комитета КЕЦ. 26 марта 1987 года избран председателем Президиума и Совещательного комитета КЕЦ. На VIII Генеральной ассамблее КЕЦ на Крите в 1979 году митрополит Алексий был основным докладчиком на тему «В силе Святого Духа — служить миру». С 1972 года митрополит Алексий — член Совместного комитета КЕЦ и Совета Епископских Конференций Европы (СЕКЕ) Римско-Католической Церкви. 15-21 мая 1989 года в Базеле, Швейцария, митрополит Алексий был сопредседателем I Европейской экуменической ассамблеи на тему «Мир и справедливость», организованной КЕЦ и СЕКЕ. В сентябре 1992 года, на Х Генеральной ассамблее КЕЦ, истек срок полномочий Патриарха Алексия II в качестве председателя КЕЦ. Его Святейшество выступил на II Европейской экуменической ассамблее в Граце (Австрия) в 1997 году.

Митрополит Алексий был инициатором и председателем четырех семинаров Церквей Советского Союза — членов КЕЦ и Церквей, поддерживающих сотрудничество с этой региональной христианской организацией. Семинары проходили в Успенском Пюхтицком женском монастыре в 1982, 1984, 1986 и 1989 годах.

Митрополит Алексий принимал активное участие в работе международных и отечественных миротворческих общественных организаций. С 1963 года — член правления Советского фонда мира, участник учредительного собрания общества «Родина», на котором избран членом совета общества 15 декабря 1975 года; переизбирался 27 мая 1981 и 10 декабря 1987 года.

24 октября 1980 года на V Всесоюзной конференции Общества советско-индийской дружбы избран вице-президентом этого Общества.

Делегат Всемирной христианской конференции «Жизнь и мир» (20-24 апреля 1983 года, Упсала, Швеция). Избран на этой конференции одним из ее президентов.

Возрождать церковную жизнь уже во всероссийском масштабе предстояло будущему Первосвятителю в его Патриаршем служении.

3 мая 1990 года почил о Господе Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен. Для избрания нового Предстоятеля Русской Православной Церкви был созван внеочередной Поместный Собор. 7 июня 1990 года колокол Троице-Сергиевой лавры возвестил об избрании пятнадцатого Всероссийского Патриарха. Интронизация Святейшего Патриарха Алексия состоялась 10 июня 1990 года в Богоявленском кафедральном соборе Москвы.

Возвращение Церкви к широкому общественному служению — во многом заслуга Святейшего Патриарха Алексия II. Одно за другим следовали события воистину промыслительные: обретение мощей преподобного Серафима Саровского, торжественный перенос их в Дивеево, когда по предсказанию святого среди лета запели Пасху; обретение мощей святителя Иоасафа Белгородского и возвращение их в Белгород, обретение мощей Святейшего Патриарха Тихона и торжественное перенесение их в Большой собор Донского монастыря, обретение в Троице-Сергиевой лавре мощей святителя Московского Филарета и преподобного Максима Грека, обретение нетленных мощей преподобного Александра Свирского.

Эти чудесные обретения свидетельствуют о том, что начался новый, удивительный период в жизни нашей Церкви, свидетельствуют о благословении Божием на служение Патриарха Алексия II.

В качестве сопредседателя Святейший Патриарх Алексий вошел в Российский организационный комитет по подготовке к встрече третьего тысячелетия и празднованию двухтысячелетия христианства (1998-2000). По инициативе и при участии Святейшего Патриарха состоялась межконфессиональная конференция «Христианская вера и человеческая вражда» (Москва, 1994). Святейший Патриарх председательствовал на конференции Христианского межконфессионального консультативного комитета «"Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же" (Евр. 13:8). Христианство на пороге третьего тысячелетия» (1999); Межрелигиозном миротворческом форуме (Москва, 2000).

Святейший Патриарх Алексий являлся председателем Патриаршей Синодальной Библейской комиссии, главным редактором «Православной энциклопедии» и председателем Наблюдательного и Церковно-научного советов по изданию «Православной энциклопедии», председателем Попечительского совета Российского благотворительного фонда примирения и согласия, возглавлял Попечительский совет Национального военного фонда.

За годы своего архиерейского служения в сане митрополита и Патриарха Алексий II посетил многие епархии Русской Православной Церкви и страны мира, был участником множества церковных событий. В церковной и светской печати в России и за рубежом опубликовано несколько сотен его статей, выступлений и работ на богословские, церковно-исторические, миротворческие и другие темы. Святейший Патриарх Алексий возглавлял Архиерейские Соборы 1992, 1994, 1997, 2000, 2004 и 2008 годов, неизменно председательствовал на заседаниях Священного Синода.

Большое внимание Святейший Патриарх Алексий уделял подготовке кадров священнослужителей для Русской Православной Церкви, религиозному образованию мирян и духовно-нравственному воспитанию юного поколения. С этой целью по благословению Его Святейшества открываются духовные семинарии, духовные училища, церковноприходские школы; создаются структуры для развития религиозного образования и катехизации. В 1995 году устроение церковной жизни позволило подойти к воссозданию миссионерской структуры.

Его Святейшество уделял большое внимание установлению в России новых взаимоотношений между государством и Церковью. При этом он убежденно придерживался принципа разделения между миссией Церкви и функциями государства, невмешательства во внутренние дела друг друга. В то же время он считал, что душеспасительное служение Церкви и служение государства обществу требуют обоюдно свободного взаимодействия между церковными, государственными и общественными институтами.

После многолетних гонений и ограничений Церкви была возвращена возможность проводить не только катехизаторскую, религиозно-образовательную и воспитательную деятельность в обществе, но и осуществлять благотворительность по отношению к малоимущим и служение милосердия в больницах, домах престарелых и местах заключения.

Пастырский подход Святейшего Патриарха Алексия снял напряженность между учреждениями государственной системы сохранения памятников культуры и Церковью, что было вызвано неоправданными опасениями, узко корпоративными или личными интересами. Его Святейшество подписал ряд совместных документов с Министерством культуры Российской Федерации и руководством отдельных музейных комплексов, находящихся на территории церковно-исторически и духовно значимых монастырей, которые разрешают названные проблемы и дают монастырям новую жизнь.

Святейший Патриарх Алексий призывал к тесному сотрудничеству между представителями всех областей светской и церковной культуры. Он постоянно напоминал о необходимости возрождения нравственности и духовной культуры, преодоления искусственных преград между светской и религиозной культурой, светской наукой и религией.

Ряд подписанных Его Святейшеством совместных документов заложил основы для развития сотрудничества Церкви с системами здравоохранения и социального обеспечения, Вооруженными Силами, правоохранительными учреждениями, органами юстиции, учреждениями культуры и другими государственными структурами. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II создана стройная церковная система окормления военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов.

В ходе политических, социальных и экономических реформ Святейший Патриарх Алексий II постоянно говорил о приоритете нравственных целей перед всеми иными, о преимуществе служения благу общества и конкретного человека в политической и экономической деятельности.

Продолжая традицию христианского миротворческого служения, в период общественно-политического кризиса в России осенью 1993 года, чреватого угрозой гражданской войны, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II принял на себя миссию умирения политических страстей, пригласив к переговорам находящиеся в конфликте стороны и посредничая на этих переговорах.

Патриарх выступал со многими миротворческими инициативами в связи с конфликтами на Балканах, армяно-азербайджанским противостоянием, боевыми действиями в Молдавии, событиями на Северном Кавказе, ситуацией на Ближнем Востоке, военной операцией против Ирака, военным конфликтом в Южной Осетии в августе 2008 г. и так далее.

За время Патриаршего служения было образовано большое число новых епархий. Таким образом возникло множество центров духовного и церковно-административного руководства, расположенных ближе к приходам и содействующих оживлению церковной жизни в отдаленных регионах.

Будучи правящим епископом города Москвы, Святейший Патриарх Алексий II уделял очень много внимания возрождению и развитию внутриепархиальной и приходской жизни. Эти труды во многом стали моделью для устроения епархиальной и приходской жизни в других местах. Наряду с неустанным внутрицерковным устройством, в котором он постоянно призывал более активно и ответственно участвовать всех без исключения членов Церкви на подлинно соборных началах, Предстоятель Русской Православной Церкви уделял большое внимание вопросам братского взаимодействия всех Православных Церквей для совместного свидетельствования Истины Христовой миру.

Сотрудничество между различными христианскими конфессиями ради нужд современного мира Святейший Патриарх Алексий считал христианским долгом и путем к исполнению Христовой заповеди о единстве. Мир и согласие в обществе, к которым неустанно призывал Патриарх Алексий, обязательно включали в себя благожелательное взаимопонимание и сотрудничество между приверженцами различных религий и мировоззрений.