В каком веке создали повесть временных. "повесть временных лет"

Предлагаю обсудить вопрос фальсификации того, что на самом деле написано Нестором. Кто не слышал о «Повести временных лет», главном документе, ставшем источником многовекового спора о призвании Рюрика?

Об этом смешно говорить, но до сих пор историки совершенно неверно читают летопись и искажают самое главное, что в ней написано о Руси. Например, введен в оборот абсолютно нелепый термин «призвание Рюрика на Русь», хотя Нестор пишет прямо противоположное: Рюрик приехал на земли, которые не были Русью, а стали Русью только с его прибытием.

ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ

“Радзивиловская летопись, один из важнейших памятников летописания домонгольской эпохи. Радзивиловская летопись - древнейшая, дошедшая до нас летопись, - текст ее завершается первыми годами XIII века”, - так пишут о ней историки. И очень странным является тот факт, что до 1989 года Радзивиловская летопись не имела полноценного научного издания.

Вот ее история. Князь ВКЛ Радзивил передал ее в 1671 году в библиотеку Кенигсберга - видимо, потому, что она содержала упоминания о донемецкой русской истории Пруссии и ее столицы города Крулевец (у немцев Кенигсберг).

В 1711 году царь Петр проездом побывал в королевской библиотеке Кенигсберга и повелел изготовить копию с летописи для своей личной библиотеки. Копия была прислана Петру в 1711 году. Затем, в 1758 году, во время Семилетней войны с Пруссией (1756-1763 годы) Кенигсберг оказался в руках россиян, и летопись попала в Россию, в библиотеку Академии Наук, где и хранится в настоящее время.

После поступления подлинника в 1761 году в Библиотеку АН рукописью стал заниматься вызванный из Германии специально для этого профессор истории Шлецер. Он подготовил ее издание, которое и вышло в его немецком переводе и с его разъяснениями в Геттингене в 1802-1809 годах. Якобы готовилось и русское издание летописи, но с ним почему-то все не получалось. Оно осталось неоконченным и погибло во время московского пожара 1812 года.

Затем по каким-то причинам подлинник Радзивиловской летописи оказался в личном пользовании тайного советника Н.М. Муравьева. В 1814 году, уже после смерти Муравьева, рукопись находилась у известного археографа директора Императорской Публичной библиотеки А.Н. Оленина, который, невзирая на все требования, отказывался под разными предлогами вернуть ее Академии Наук.

Обратимся к описанию рукописи:

“Рукопись состоит из 32 тетрадей, из которых 28 по 8 листов, две по 6 (листы 1-6 и 242-247), одна 10 листов (листы 232-241) и одна 4 листа (листы 248-251)”. Один лист выдран, а возможно - три. Один лист поэтому оказался непарным. В углу 8-го листа запись почерком XIX-XX вв. к цифре “8″ (к номеру листа): “Не 8 листъ, но 9 нужно считать; потому что здъсь перед симъ не достает цълаго листа, №.3ри Библиотека Росс. Историч. ч. 1. въ С. П. Б. 1767 стр. 14 и стр. 15″.

На утраченном листе (или листах) - самое важное для России: описание племен, населявших территорию Московии. На оставшемся листе вырван кусок с описанием того, как призвали Рюрика - снова самое главное для российских идеологов. Мало того, к тексту поздней рукой кое-где сделаны приписки, абсолютно меняющие смысл написанного изначально.

Непарный лист 8 выглядит действительно ненатурально, он утратил не углы, как это бывает со всеми другими старыми листами книги, а в нем выдраны куски сверху и меньше снизу, и уж для того, чтобы скрыть эти зияющие прорехи, были пожеваны, но в меньшей степени, и углы.

Что же выдрали вандалы?

Сверху на лицевой странице листа 8 идет рассказ о болгарах, и, возможно, тут-то особой крамолы не было. Зато оборотная сторона листа 8 сверху “удачно” покалечена как раз в очень важной фразе, СУТИ СПОРА ОБ ИСТОКАХ РУСИ, который идет веками, но так же далек от истины, как и начавшись, ибо рассматривает две нелепые теории: норманнскую и внутреннюю российскую. Обе одинаково ложны.

Вот текст на первой странице покалеченного листа, где после рассказа о болгарах начинается тема Рюрика (в общепринятой трактовке, расставляющей свои запятые, которых в тексте нет):

«В лът(о) 6367. Имаху дань варязи из замория в чюди, на словенех, на мерях, и на всъх кривичех. А козаре имаху на полех, и на съвере, и на вятичех, имаху по бъле и дъвеци от дыма».

Смысл понятен: заморские варяги (шведы, их колония располагалась в Ладоге) забрали дань с таких-то племен, хозары - с других, «от дыма» - это «с хаты», «от трубы». В царской России и в СССР переводили неверно(в отличии от Бюро переводов Стиль) термин «и на всъх кривичех» как «и со всех кривичей». Слово «всъх» в данном случае означает не «всех», а финское племя весь, которое проживало на территории ныне Эстонии и Псковской области. Тем более что дальше в тексте после кривичей и перечисляется финское племя весь.

Добавлю, что в некоторых других местах летописи следует тоже трактовать «весь» как название народа (чего «переводчики» не сделали), а в данном отрывке нынешняя трактовка кажется абсурдной: зачем автор перед словом «кривичей» выделил, что именно с них ВСЕХ собрали дань? Это лишено смысла и не укладывается в повествование: ни о ком другом автор не писал, что «со всех таких-то» дань взяли. Ибо дань можно либо взять, либо не взять, и слово «со всех» тут неуместно.

Далее на странице:
«В лът(о) 6368.
В лът(о) 6369.
В лът(о) 6370. Бывша вырягы изаморья и не да им дани, и почаша сами в собъ володъти, и не бъ в них правды, и восташа род на род, и быша в них усобици, воевати по…».

На следующей странице исковерканный текст таков:

“[...чаша сами на ся, и ръша сами в себъ: "Поищемъ себъ кня]зя, иже бы [володълъ нами и] рядилъ по праву”. И идоша за море к варягомь, к рус(и). Сице бо тии звахуся варязи рус(ь), яко се друзии зовутьс(я) свие, друзии ж(е) уръмяни, инъгляне, друзии и готе. Тако и си. Ръша руси чюд(ь), и словене, и кривичи, и вси: “Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нътъ. Да поидъте у нас кн(я)жити и володъти”.

То, что в квадратных скобках, это куски вырванной бумаги, а написанное в скобках додумано немецкими историками. Сего нет в летописи. Это каждый может увидеть сам, взглянув на оригинал (см. фото 1). Откуда взялась интерпретация “[чаша сами на ся, и ръша сами в себъ: "Поищемъ себъ кня]зя”? Я с равным успехом могу предположить, что там было написано: “возьмем себе Полабского князя”. Или порусского (прусского) князя.

В Российской истории, СССР и ныне в РФ этот самый главный отрывок традиционно «переводится» в домысленном и искаженном виде, с совершенно иным смыслом.

Вот моя трактовка текста, каждый может сверить с оригиналом на фото:

«…зя ижи бы в… [так я прочитал эти буквы] …рядилъ по праву. И идоша за море к варягомь русь [никакой запятой и предлога «к» в тексте нет]. Сице бо тии звахуся варязи русь. Яко се друзии зовуть [с(я) в тексте нет, это снова домысел] свие [запятой, которую сделали тут российско-советские трактователи, тоже нет] друзии ж уръмяни, инъгляне, друзии и готе. Тако и си ръша руси [в тексте «ръша» с маленькой буквы и не отделено точкой от «Тако и си», это одна фраза, а фальсификаторы тут искажают текст, создавая совершенной иной смысл!!!] Чюдь, и словене, и кривичи, и вси: “Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нътъ. Да поидъте у нас княжити и володъти».

Еще раз повторяю, каждый может сверить то, что нам «втирали» 250 лет, и что на самом деле написано в ПВЛ.

Настоящий и правильный «перевод» на современный язык такой:

«…зя чтобы в… …управлял по праву. И пошли за море к варягам Руси, так как те звались варяги-Русь. Как себя (еще) их соседи шведы зовут, еще соседи норвежцы, англы, соседи готы. Приняла (наконец) просьбу Русь. Чудь, и словене, и кривичи, и весь (в ответ) сказали: «Земля наша велика и богата, а порядка в ней нет. Идите у нас княжите и владейте».

Как видим, смысл у Нестора совершенной иной, чем тот, что вкладывают фальсификаторы. У него просьба была обращена к Руси, а не «из Руси».

“И изъбрашас(я) 3-е брат(ь)я з роды своими, и пояша собъ всю ру[сь], и приидоша к словеном перъвое, и срубиша город Ладогу, и съде в Ладозъ старей Рюрикъ, а другий сиде у нас на Белъозере, а третий Труворъ въ Изборьску. И о тъх вярягъ прозвася Рускаа земля Новгород, тии сут(ь) люд(и)е новгородци от рода варежска, преж(е) бо бъ[ша словъне]“.

А теперь взглянем на саму страницу. Написано же иное. Она кончается так: “преж(е) бъ” ВСЕ! Это все! На следующей странице начинается уже другой текст. Никаких в данном случае вырванных кусков с якобы отсутствующей частью “ибо были славяне” НЕТ! Там и разместиться этим словам негде, строка упирается в переплет. С какой же стати додумывать то, что не написано на бумаге и не вырвано с бумаги?

А это потому, что фраза сия очень уж крамольна. Переведу: “И от тех варяг прозвалась РусскОЙ земля Новгород, так как люди новгородцы от рода варяжского прежде [БЫЛИ]“.

Так написано у автора летописи. А немец-интерпретатор автора ПОДПРАВЛЯЕТ, добавляя НЕСУЩЕСТВУЮЩИЕ слова (часть слова “быша” - “ша” и “словъне”), в корне меняющие смысл фразы летописи: “так как люди новгородцы от рода варяжского, ибо прежде были славянами”.

Да не писал этого Нестор! Но до сих пор практически все историки идут на поводу этой фальсификации, да еще и дурят население. Приведу хотя бы такой пример.

«Откуда вообще следует, что варяги - скандинавы? Ведь в знаменитом фрагменте Начальной летописи о призвании Рюрика с братьями утверждается только, что варяги прозывались русью в смысле этнической и языковой принадлежности и от них пошло название Руси как государства (“от тех варягъ прозвася Русская земля”). И ни слова о скандинавских корнях (то, что варяги “из-за моря” или из Заморья, трактовать можно по-разному, о чем - далее).

Зато в Несторовой летописи энергично подчеркивается: русский язык - славянский, а славяне-новгородцы род свой ведут от варягов (“ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, прежде бо беша словени”). Исключительно важное свидетельство, но на него историки почему-то внимания не обращают. А зря! Здесь ведь черным по белому прописано: род варяжский изначально был славянским и варяги вместе с новгородцами говорили на русском (славянском) языке!

Ибо в противном случае получится, что население Великого Новгорода (оно ведь “от рода варяжского”) и до призвания Рюрика, и в дальнейшем, надо полагать, пользовалось одним из скандинавских языков (если, конечно, придерживаться тупиковой формулы “варяги = скандинавы”). Абсурд? В самом деле - другого слова не подберешь!»

Абсурды - это в головах тех, кто пытается строить свои концепции на фальсификациях, не удосуживаясь заглянуть в первоисточник. Никакого «бо беша словени» Нестор не писал. Тем более что сама с такой допиской его фраза вообще теряет какой-либо смысл: “И от тех варяг прозвалась Русская земля Новгород, так как люди новгородцы от рода варяжского, ибо прежде были славянами”.

Это чушь. Нестор же написал простое и ясное: современная летописцу Новгородская земля потому стала Русью, что основали ее переселенцы-варяги, Русь которых он выше перечислил. Просто, точно и ясно. Но кому-то это не понравилось, и стали дописывать то, чего Нестор не писал: что, дескать «от рода варяжьска, прежде бо беша словени». Нет! У Нестора иное: «от рода варяжьска прежде», без запятых и без дописок, а «бо бъ» у трактователей - на самом деле слово «БЫЛИ».

Перед нами принципиальная фальсификация даже не истории, а только «ПЕРЕВОДА» на русский язык документа, на котором строится вся концепция о своем прошлом Российской империи, СССР и ныне РФ. Что было написано в выдранном листе ПВЛ и в выдранном СПЕЦИАЛЬНО куске листа про «призыв Рюрика» - можно только гадать. Это была «зачистка исторического поля». Но даже без этой «зачистки» любой читатель оригинала ПВЛ запросто убедится, что нынешние «переводы» не соответствуют оригиналу и перевирают не просто текст, а сам смысл, который хотел до последующих поколений донести Нестор.

Он написал об одном, а мы даже это не можем прочитать и считаем, что он написал совсем другое.

Слов не подберу. Кошмар…

Сочинение

ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ-один из первых и древнейший из дошедших до нас русских летописных сводов. Название его дано по первым словам Лаврентьевского списка летописи: “Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Русская зем(л)я, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть”. ПВЛ создана в самом нач. XII в., как полагают большинство исследователей, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Нестор использовал предшествующий летописный свод, составленный в нач. 90-х гг. в том же монастыре (этот свод именуют Начальным), но существенным образом переработал его и дополнил описанием событий последних двух десятилетий. Так как ПВЛ сохранилась не в отдельных списках, а как начальная часть других летописных сводов, спорным остается вопрос, до какого года доведено было повествование самим Нестором: называют 1110, 1113 или 1115 г.

Перерабатывая Начальный свод, Нестор углубил историографическую основу русского летописания: история славян и Руси была рассмотрена им на фоне всемирной истории. Рассказу Начального свода об основании Киева Нестор предпослал обширное историко-географическое введение, повествуя о происхождении и древнейшей истории славянских народов. Он внес в летопись извлечения из “Сказания о начале славянской письменности”, чтобы подчеркнуть древность и авторитетность славянской грамоты и славянской книжной культуры. Нестор укрепляет предложенную еще его предшественниками-летописцами историографическую концепцию, согласно которой род киевских князей ведет свое начало от добровольно призванного новгородцами варяжского князя Рюрика. Все события, начиная с 852 г.- первого, названного в ПВЛ,- Нестор стремится точно датировать, хотя, разумеется, к датировке событий IX - Х вв., описываемых ретроспективно, через 150-250 лет, следует подходить с большой осторожностью. Важным документальным свидетельством русско-византийских отношений в Х в. явились вставленные Нестором в текст ПВЛ договоры с Византией 907 (911) и 945 гг.

Рассказывая о войнах с греками, Нестор широко пользуется византийскими источниками, повествуя же о первых русских князьях, он, как и его предшественники, постоянно воспроизводит народные исторические предания: таковы рассказы о смерти князя Олега, о том, как вдова Игоря, княгиня Ольга, жестоко отомстила древлянам за убийство мужа, рассказы о народных героях: отроке, хитростью убежавшем из осажденного печенегами Киева и призвавшем воеводу Претича прийти на помощь находившимся в городе Ольге с внуками, о юноше-кожемяке, одолевшем в поединке печенежского богатыря, о мудром старце, сумевшем перехитрить печенежских послов и убедить врагов снять осаду с города.
Обстоятельно рассказывается в ПВЛ о крещении Руси при Владимире. К сожалению, действительный ход событий установить по летописи оказывается весьма трудным: здесь изложена одна из версий (крещение Владимира в Корсуни), которая не подтверждается другими источниками; чисто литературным приемом является и рассказ об испытании вер - знакомстве Владимира с представителями различных религий. В ПВЛ читается пространная “речь” греческого философа, поведавшего Владимиру об истории человечества и церкви в христианской интерпретации.

Сам эпизод беседы Владимира с философом-литературный вымысел, но эта “речь” (ее именуют в науке “Речь философа”) имела большое богословское и познавательное значение для читателей летописи, в сжатой форме излагая основные сюжеты Священной истории. В статье 1015 г. повествуется об убийстве сыновей Владимира - Бориса и Глеба - их сводным братом Святополком. Эти события помимо летописной версии отразились и в древнейших агиографических памятниках о Борисе и Глебе (см. Жития Бориса и Глеба). Повествуя о княжении Ярослава Владимировича, летопись сообщает о развернувшейся при этом князе книгописной и переводческой деятельности, о создании на Руси монастырей, об интенсивном церковном строительстве.

В статье 1051 г. читается обстоятельное “Сказание, чего ради прозвася Печерский монастырь”, в котором излагается одна из версий об истории создания этого авторитетнейшего в Киевской Руси монастыря. Принципиальное значение имеет рассказ ПВЛ под 1054 г. о завещании Ярослава Мудрого, определявшего на многие десятилетия принципы политического уклада Руси: в завещании подчеркивалась главенствующая роль Киева и устанавливалось, что Киевский стол должен принадлежать старшему в роде из потомков Ярослава (т.е. старшему его сыну, затем внуку от старшего сына и т.д.), которому “как отцу” должны подчиняться все прочие удельные князья.

В 1061 г. на Русь впервые напали половцы. С этого времени ПВЛ уделяет большое внимание борьбе со степняками: летописцы подробно описывают трагические последствия половецких набегов (см. статьи 1068, 1093, 1096 гг.), прославляют совместные походы русских князей в Половецкую степь, сурово осуждают князей, которые используют половцев как союзников в междоусобной войне. Особое место занимает в ПВЛ введенный в статью 1097 г. рассказ об ослеплении князя Василька Теребовльского киевским князем Святополком Изяславичем и волынским князем Давыдом Игоревичем. Написанная независимо от летописи (хотя, возможно, и предназначенная для включения в нее) участником событий, неким Василием, эта повесть имела своей целью выставить в самом неблагоприятном свете зачинщиков очередной междоусобицы и оправдать решительные действия Владимира Мономаха, выступившего против преступных князей.

Основная мысль рассказа о Васильке Теребовльском выражена в обращении киевлян (вероятно, сформулированном летописцем или автором повести): “Если вы начнете воевать друг с другом, то обрадуются поганые (т.е. язычники-половцы) и захватят землю нашу, которую собрали отцы ваши и деды ваши трудом великим и храбростью”; княжеские междоусобицы распыляли силы, необходимые для решительного отпора кочевникам.

Таким образом, ПВЛ содержит изложение древнейшей истории славян, а затем и Руси от первых киевских князей и до нач. XII в. Однако ПВЛ не только историческая хроника, но одновременно и выдающийся памятник литературы. Благодаря государственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора ПВЛ, по словам Д. С. Лихачева, явилась “не просто собранием фактов русской истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси” (Л и х а -ч ев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение.-М.; Л., 1947.-С. 169).

Как уже сказано, с ПВЛ начинались многие летописные своды. Древнейшие списки ПВЛ находятся в составе Лаврентьевской летописи (1377 г.), Ипатьевской летописи (1-я четв. XV в.), Радзивиловской летописи (XV в.).

Академик А. А. Шахматов, посвятивший ряд фундаментальных трудов истории древнейшего русского летописания, считал, что древнейшая первая редакция ПВЛ до нас не дошла; в Лаврентьевской и Радзивиловской летописях мы находим вторую редакцию ПВЛ, переработанную (или переписанную) игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром в 1116 г., а в Ипатьевской - третью ее редакцию.

ПВЛ издавалась многократно в составе летописных сводов. Далее указываются лишь основные издания текста самой ПВЛ.

До появления повести временных лет, на Руси существовали другие сборники сочинений и исторические записки, составляли которые, в основном, монахи. Однако все эти записи носили локальный характер и не могли представить полную историю жизни Руси. Идея же создания единой летописи принадлежит монаху Нестору, жившему и работавшему в Киево-Печерском монастыре на стыке 11 и 12 веков.

Среди ученых существуют некоторые расхождения по поводу истории написания повести. Согласно основной общепринятой теории, летопись была написана Нестором в Киеве. В основу первоначальной редакции легли ранние исторические записи, легенды, фольклорные рассказы, поучения и записи монахов. После написания, Нестор и другие монахи несколько раз перерабатывали летопись, а позднее сам автор добавил в нее христианскую идеологию, и уже эта редакция считалась окончательной. Что касается даты создания летописи, то ученые называют две даты – 1037 год и 1110.

Летопись, составленная Нестором, считается первой русской летописью, а ее автор – первым летописцем. К сожалению, до наших дней не дошло древних редакций, самый ранний вариант, который существует сегодня, датируется 14 веком.

Жанр и идея повести временных лет

Основной целью и идеей создания повести было желание изложить последовательно всю историю Руси, начиная от библейских времен, а затем постепенно дополнять летопись, кропотливо описывая все происходящие события.

Что касается жанра, то современные ученые полагают, что летопись нельзя назвать чисто историческим или чисто художественным жанром, так как в ней присутствуют элементы и того и другого. Поскольку Повесть временных лет несколько раз переписывалась и дополнялась, то ее жанр – открытый, о чем говорят порой не согласующиеся друг с другом по стилю части.

Повесть временных лет отличалась тем, что события, рассказанные в ней, не истолковывались, а просто пересказывались максимально бесстрастно. Задача летописца – передать все то, что происходило, но не делать выводов. Однако стоит понимать, что летопись создавалась с точки зрения христианской идеологии, поэтому и носит соответствующий характер.

Помимо исторического значения, летопись также была юридическим документом, так как содержала некоторые своды законов и наставления великих князей (например, поучение Владимира Мономаха )

Повесть можно условно разделить на три части.

В самом начале рассказывается о библейских временах (русские считались потомками Иафета), о происхождении славян, о призвании варяг для княжения, о становлении династии Рюриковичей, о Крещении Руси и становлении государства.

Основную часть составляют описания жизни князей (Олега, Владимира, Ольги ,Ярослава Мудрого и других), описания жизни святых, а также истории о завоеваниях и великих русских героях (Никита Кожемяка и другие).

Заключительная часть посвящена описанию многочисленных походов, войн и сражений. Также в ней содержатся княжеские некрологи.

Значение Повести временных лет

Повесть временных лет стала первым письменным документом, в котором была систематически изложена история Руси, становление ее как государства. Именно эта летопись в дальнейшем легла в основу всех исторических документов и сказаний, именно из нее черпали и черпают свои знания современные историки. Кроме того, летопись, имея открытый жанр, также стала литературным и культурным памятником русской письменности.

ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ ЛЕТОПИСЬ – древнерусская летопись, созданная в 1110-х. Летописи – исторические сочинения, в которых события излагаются по так называемому погодичному принципу, объединены по годовым, или «погодичным», статьям (их также называют погодными записями). «Погодичные статьи», в которых объединялись сведения о событиях, произошедших в течение одного года, начинаются словами «В лето такое-то…» («лето» в древнерусском языке означает «год»). В этом отношении летописи, в том числе и Повесть временных лет , принципиально отличаются от известных в Древней Руси византийских хроник, из которых русские составители заимствовали многочисленные сведения из всемирной истории. В переводных византийских хрониках события были распределены не по годам, а по царствованиям императоров.

Самый ранний дошедший до нашего времени список Повести временных лет относится к 14 в. Он получил название Лаврентьевская летопись по имени переписчика, монаха Лаврентия, и был составлен в 1377. Другой древнейший список Повести временных лет сохранился в составе так называемой Ипатьевской летописи (сер. 15 в.).

Повесть временных лет – первая летопись, текст которой дошел до нас почти в первоначальном виде. Благодаря тщательному текстологическому анализу Повести временных лет исследователи обнаружили следы более ранних сочинений, вошедших в ее состав. Вероятно, древнейшие летописи были созданы в 11 в. Наибольшая признание получила гипотеза А.А.Шахматова (1864–1920), объясняющая возникновение и описывающая историю русского летописания 11– начала 12 в. Он прибегнул к сравнительному методу, сопоставив сохранившиеся летописи и выяснив их взаимосвязи. Согласно А.А.Шахматову, ок. 1037, но не позже 1044, был составлен Древнейший Киевский летописный свод , повествовавший о начале истории и о крещении Руси. Около 1073 в Киево-Печерском монастыре, вероятно, монахом Никоном был закончен первый Киево-Печерский летописный свод . В нем новые известия и сказания соединялись с текстом Древнейшего свода и с заимствованиями из Новгородской летописи середины 11 в. В 1093–1095 здесь же на основе свода Никона был составлен второй Киево-Печерский свод ; его также принято называть Начальным . (Название объясняется тем, что первоначально именно этот летописный свод А.А.Шахматов счел самым ранним.) В нем осуждались неразумие и слабость нынешних князей, которым противопоставлялись прежние мудрые и могущественные правители Руси.

В 1110–1113 была завершена первая редакция (версия) Повести временных лет – пространного летописного свода, вобравшего многочисленные сведения по истории Руси: о войнах русских с Византийской империей, о призвании на Русь на княжение скандинавов Рюрика, Трувора и Синеуса, об истории Киево-Печерского монастыря, о княжеских преступлениях. Вероятный автор этой летописи – монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В первоначальном виде эта редакция не сохранилась.

В первой редакции Повести временных лет были отражены политические интересы тогдашнего киевского князя Святополка Изяславича. В 1113 Святополк умер, и на киевский престол вступил князь Владимир Всеволодович Мономах . В 1116 монахом Сильвестром (в промономаховском духе) и в 1117–1118 неизвестным книжником из окружения князя Мстислава Владимировича (сына Владимира Мономаха) текст Повести временных лет был переработан. Так возникли вторая и третья редакции Повести временных лет ; древнейший список второй редакции дошел до нас в составе Лаврентьевской , а самый ранний список третьей – в составе Ипатьевской летописи .

Почти все русские летописи представляют собой своды – соединение нескольких текстов или известий из других источников более раннего времени. Древнерусские летописи 14–16 вв. открываются текстом Повести временных лет .

Название Повесть временных лет (точнее, Повести временных лет – в древнерусском тексте слово «повести» употреблено во множественном числе) обыкновенно переводится как Повесть минувших лет , но существуют и другие толкования: Повесть, в которой повествование распределено по годам или Повествование в отмеренных сроках , Повествование о последних временах – рассказывающее о событиях накануне конца света и Страшного суда.

Повествование в Повести временных лет начинается с рассказа о расселении на земле сыновей Ноя – Сима, Хама и Иафета – вместе со своими родами (в византийских хрониках начальной точкой отсчета было сотворение мира). Этот рассказ заимствован из Библии . Русские считали себя потомками Иафета. Таким образом русская история включалась в состав истории всемирной. Целями Повести временных лет было объяснение происхождения русских (восточных славян), происхождения княжеской власти (что для летописца тождественно происхождению княжеской династии) и описание крещения и распространения христианства на Руси. Повествование о русских событиях в Повести временных лет открывается описанием жизни восточнославянских (древнерусских) племен и двумя преданиями. Это рассказ о княжении в Киеве князя Кия, его братьев Щека, Хорива и сестры Лыбеди; о призвании враждующими северно-русскими племенами трех скандинавов (варягов) Рюрика, Трувора и Синеуса, – чтобы они стали князьями и установили в Русской земле порядок. Рассказ о братьях-варягах имеет точную дату – 862. Таким образом в историософской концепции Повести временных лет устанавливаются два источника власти на Руси – местный (Кий и его братья) и иноземный (варяги). Возведение правящих династий к иностранным родам традиционно для средневекового исторического сознания; подобные рассказы встречаются и в западноевропейских хрониках. Так правящей династии придавалась бóльшие знатность и достоинство.

Основные события в Повести временных лет – войны (внешние и междоусобные), основание храмов и монастырей, кончина князей и митрополитов – глав Русской церкви.

Летописи, в том числе и Повесть …, – не художественные произведения в строгом смысле слова и не труд ученого-историка. В состав Повести временных лет включены договоры русских князей Олега Вещего, Игоря Рюриковича и Святослава Игоревича с Византией. Сами летописи имели, по-видимому, значение юридического документа. Некоторые ученые (например, И.Н.Данилевский) полагают, что летописи и, в частности, Повесть временных лет , составлялись не для людей, но для Страшного Суда, на котором Бог будет решать судьбы людей в конце мира: поэтому в летописях перечислялись грехи и заслуги правителей и народа.

Летописец обычно не истолковывает события, не ищет их отдаленные причины, а просто описывает их. В отношении к объяснению происходящего летописцы руководствуются провиденциализмом – все происходящее объясняется волей Божьей и рассматривается в свете грядущего конца света и Страшного Суда. Внимание к причинно-следственным связям событий и их прагматическая, а не провиденциальная интерпретация несущественны.

Для летописцев важен принцип аналогии, переклички между событиями прошлого и настоящего: настоящее мыслится как «эхо» событий и деяний прошлого, прежде всего деяний и поступков, описанных в Библии. Убийство Святополком Бориса и Глеба летописец представляет как повторение и обновление первоубийства, совершенного Каином (сказание Повести временных лет под 1015). Владимир Святославич – креститель Руси – сравнивается со святым Константином Великим , сделавшим христианство официальной религией в Римской империи (сказание о крещении Руси под 988).

Повести временных лет чуждо единство стиля, это «открытый» жанр. Самый простой элемент в летописном тексте – краткая погодная запись, лишь сообщающая о событии, но не описывающая ее.

В состав Повести временных лет также включаются предания. Например – рассказ о происхождении названия города Киева от имени князя Кия; сказания о Вещем Олеге, победившем греков и умершем от укуса змеи, спрятавшейся в черепе умершего княжеского коня; о княгине Ольге, хитроумно и жестоко мстящей племени древлян за убийство своего мужа. Летописца неизменно интересуют известия о прошлом Русской земли, об основании городов, холмов, рек и о причинах, по которым они получили эти имена. Об этом также сообщают предания. В Повести временных лет доля преданий очень велика, так как описываемые в ней начальные события древнерусской истории отделены от времени работы первых летописцев многими десятилетиями и даже веками. В позднейших летописных сводах, рассказывающих о современных событиях, число преданий невелико, и они также находятся обыкновенно в части летописи, посвященной далекому прошлому.

В состав Повести временных лет включаются и повествования о святых, написанные особенным житийным стилем. Таков рассказ о братьях-князьях Борисе и Глебе под 1015, которые, подражая смирению и непротивлению Христа , безропотно приняли смерть от руки сводного брата Святополка, и повествование о святых печерских монахах под 1074.

Значительную часть текста в Повести временных лет занимают повествования о сражениях, написанные так называемым воинским стилем, и княжеские некрологи.

Издания: Памятники литературы Древней Руси. XI – первая половина XII века . М., 1978; Повесть временных лет . 2-е изд., доп. и испр. СПб., 1996, серия «Литературные памятники»; Библиотека литературы Древней Руси , т. 1. XI – начало XII в. СПб., 1997.

Андрей Ранчин

Литература:

Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном . СПб, 1856
Истрин В.М. Замечания о начале русского летописания . – Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук, т. 26, 1921; т. 27, 1922
Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение . М. – Л., 1947
Рыбаков Б.А. Древняя Русь: сказания, былины, летописи . М. – Л., 1963
Еремин И.П. «Повесть временных лет»: Проблемы ее историко-литературного изучения (1947 ). – В кн.: Еремин И.П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М. – Л., 1966
Насонов А.Н. История русского летописания XI – начала XVIII в . М., 1969
Творогов О.В. Сюжетное повествование в летописях XI–XIIIвв. . – В кн.: Истоки русской беллетристики. Л., 1970
Алешковский М.Х. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней Руси . М., 1971
Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания . М., 1977
Лихачев Д.С. Великое наследие. «Повесть временных лет» (1975). – Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 тт., т. 2. Л., 1987
Шайкин А.А. «Се повести временных лет»: От Кия до Мономаха. М., 1989
Данилевский И.Н. Библеизмы «Повести временных лет» . – В кн.: Герменевтика древнерусской литературы . М., 1993. Вып. 3.
Данилевский И.Н. Библия и Повесть временных лет (К проблеме интерпретации летописных текстов ). – Отечественная история, 1993, № 1
Трубецкой Н.С. Лекции по древнерусской литературе (пер. с нем. М.А. Журинской). – В кн.: Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995
Приселков М.Д. История русского летописания XI–XV вв . (1940). 2-е изд. М., 1996
Ранчин А. М. Статьи о древнерусской литературе . М., 1999
Гиппиус А.А. «Повесть временных лет»: о возможном происхождении и значении названия . – В кн.: Из истории русской культуры , т. 1 (Древняя Русь). М., 2000
Шахматов А.А. 1) Разыскания о древнейших русских летописных сводах (1908). – В кн.: Шахматов А.А. Разыскания о русских летописях. М. – Жуковский, 2001
Живов В.М. Об этническом и религиозном сознании Нестора Летописца (1998). – В кн.: Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры . М., 2002
Шахматов А.А. История русского летописания , т. 1. СПб., 2002
Шахматов А.А. . Кн.1 2) Повесть временных лет (1916). – В кн.: Шахматов А.А. История русского летописания. Т. 1. Повесть временных лет и древнейшие русские летописные своды . Кн. 2. Раннее русское летописание XI–XII вв. СПб., 2003